-Смотри, опять за нами кто-то бежит. Давай, бегом! - заорал я из последних сил.
Мы понеслись через площадь. Кто-то сзади что-то кричал, но мы не оборачивались. Понять, где свои, где чужие было невозможно. Тут я почувствовал какую-то ужасную слабость, а Лешка закричал:
-Они нас догоняют.
В конце площади стояли машины, мы добежали до них. Дверь одной из них отворилась, и я увидел Константина Федоровича.
-Ваня, ты что здесь делаешь? Тут митинг, люди агрессивно настроены, вам бы здесь не стоило находиться. Может, вас домой отвезти?
-О, да, - еле выговорил я.
-Хорошо. Василий, отвези мальчиков, куда они скажут, а мне выступать, уж извините.
Я был настолько рад, что могу сесть, просто провалился в эти мягкие сиденья из натуральной кожи. Лешка пристроился вместе со мной и никак не мог отдышаться, бормоча:
-Ну, и тяжеленные они.
Водитель укладывал клетку на заднее сиденье. Машина медленно тронулась, а мы погрузились в сон.
Снотворный газ наполнил салон, и ровно через 45 секунд машина остановилась около магазина «Детский мир». Мужчина в черном костюме, куривший рядом с магазином, открыл дверцу водителя и открыл все окна. Через пару минут он нежно переместил спящего водителя на правое сиденье, а сам, завел машину и поехал в неизвестном направлении. Впрочем, мы этого не знали. Мы спали мертвым сном.
Очнулись мы только через несколько часов, а, может, и больше. Это была вторая часть Мерлезонского балета, как любила говорить наша классная.
В гроте, где находилось Второе Лебединое озеро, было гораздо светлее, чем в тот раз, когда мы были там с тетей Верой и дядей Борей. У стены с надписями были зажжены свечи. Рядом стоял стул, на котором кто-то сидел спиной к нам, замотанный каким-то простынями. Мое сердце сжалось. Я вдруг понял, не знаю почему, что это мой отец.
Мы с Лешкой инстинктивно прижались друг к другу. Вокруг Оршанского стояли его вооруженные охранники. Сам он ходил взад вперед рядом с кромкой воды.
Разные мысли хлынули в мою голову. Мы в гроте. Оршансикй, свечи, отец... Так, значит, Коршун - это Оршанский. Стоп! Какой я дурак! Не мог сразу догадаться. Коршунов - Оршунов - Мишанский - Оршанский. И отчество у него Федорович. Он сын Федора! Ему лет сорок пять или чуть больше. А тот родился в 1908 году. Стало быть, он родился, когда отцу было уже за 50 лет. В голове все смешалось, и вдруг я услышал его голос:
-Здравствуй Ванюша! Очнулись? Добро пожаловать к нам. Надеюсь, у тебя есть то, что мне нужно?
-Да, - ответил я, - я отдам вам, когда вы отпустите моего отца и превратите обратно в людей тех двух лебедей из зоопарка.
Откуда-то во мне вдруг взялась храбрость, голос, вначале даже дрожавший, сейчас бесстрашно кричал под сводами этой необычной пещеры.
-Что-то вы много знаете, господа. И про лебедей, и про отца. Ведь он погиб, Ваня. Ты же был на похоронах.
-Нет, он жив. Я знаю.
-Хорошо, хорошо. Мне нужны эти кольца, я готов исполнить все твои желания.
-И еще, оставьте маму в покое. Иначе я расскажу ей все о вас.
-Что ты говоришь? Нет, ну, это уже сверх всякой меры. Столько условий. Не забывай, что ты на моей территории и в моей власти. Какой-то мальчишка, сопляк, диктует мне, как мне себя вести!
-Кажется, он вышел из себя, - шепнул мне Леха.
Оршанский заходил взад-вперед по берегу озера, а его шаги гулко разносились под сводом грота.
-Да, знаешь ли ты, что первым с твоей матерью познакомился я, а не твой отец. Я полюбил ее. И был бы давно счастлив, если бы не твой отец! Если бы не он! - он гневно погрозил в сторону человека, привязанного к стулу, а тот зашевелился.
«Значит, он жив! Это правда!» - пронеслось в моей голове, а Лешка зашептал мне: «Давай молиться Богу, что-то здесь керосином запахло». Мы стали шепотом молиться, а Оршанский продолжал:
-Она выбрала его. А я был лишь молчаливым свидетелем на свадьбе. Потом волею судьбы я разбогател, а деньги дают очень многое. Почти все. И еще - я получил в наследство от своего деда кое-какие знания, - он усмехнулся, - а знания - сила. Ты понимаешь, о чем я говорю, раз догадался о лебедях. И вообще, лучше бы ты не лез, куда не надо. Я бы давно с вами разделался со всеми, но я ждал эти выборы. Теперь я - депутат. Хочу вам напомнить, что у меня депутатская неприкосновенность.
Я вспомнил, что в прошлое воскресенье проходили выборы в Государственную Думу. «Так вот почему он ждал», - пронеслось в моей голове. Оршанский продолжал:
-И не только неприкосновенность. Ты даже не представляешь себе, какая сила заключена в этих кольцах! Я, как настоящий и единственный наследник рода, про вас можно забыть, получаю эти кольца по праву, и сила переходит ко мне. Если уж одно кольцо - верхнее кольцо с короной, которое я выпросил еще в университете у Лены, так действует, то, что и говорить, как действуют три кольца! А вы не только не смогли понять их смысл и значение, вы же даже в них не верите.