всего мы никогда не узнаем, какие цели он при этом преследовал.
В рассуждениях моих была определенная логика. Но я вспомнил, как на Золотой планете группа Шерера изучала огромное круглое помещение, постепенно склоняясь к мысли, что помещение предназначено для совещаний и совершения каких-то ритуальных действий. Однако в логике рассуждений крылась будущая трагедия. «Актовый зал» оказался на самом деле сбросом энергонакопителя, уже до предела заряженного, и группа вошла в зал как раз накануне сброса. Все погибли, и служба индивидуальной безопасности несколько недель проводила обследование исследуемых участков, не подпуская к ним ученых.
Опасно подгонять изучаемое явление под свои логические построения; человеческая логика удивительно гибка и выстраивает факты в желаемой последовательности, а это не всегда приводит к истине.
Перед вылетом к гнездовью я зашел к председателю Совета Кассиды Исиро Мацуоки, по прозвищу Большой Папа. Прозвище родилось на Кассиде, и я не мог понять, почему маленький хрупкий японец получил столь неподходящее ему прозвище. В ходе совместной работы я убедился, что Мацуоки всегда в курсе происходящего, обо всем позаботится, во всех необходимых случаях примет решение, и в самом деле он был как большой заботливый отец.
Идя по коридору, я вдруг понял, что мне мешало согласиться с собственными выводами о Симбиотах. Эта мысль возникла у меня еще на Земле при изучении материалов Укона, но тогда я не заострил на ней своего внимания.
Почему земляне встретили Симбиотов лишь спустя тридцать лет после высадки на Кассиде?
— Идут, — Зеньковский опустил бинокль. — Сейчас покажутся над гребнем.
В сиреневых сумерках его лицо казалось серым, а тени делали глаза невероятно огромными.
Над изумрудной полоской снежных вершин горели первые звезды. Чуть ниже их показались светлые точки, и вскоре над зарослями цветозара стремительно пронеслись огромные птицы, планируя к пещере, у входа в которую уже повис желтый шар.
— Все, — спокойна сказал после некоторого времени Зеньковский. — Последние прошли.
Они поднялись к пещере. В горле першило от принятых таблеток антирада. У входа в пещеру Зеньковский присел, молча увлекая товарища за собой. При свете фонарика Строгое увидел, что земля испещрена следами, поразительно напоминающими отпечатки человеческих рук.
Зеньковский поднялся и бесшумно последовал дальше. Отрогов шел за ним. Что-то с шумом рванулось у них из-под ног в темноту. Люди замерли. Из смутно чернеющих зарослей донеслось мяуканье пантозавра — травоядного двуногого ящера величиной с кошку, имеющего раскидистые костяные рога на плоской голове. Люди облегченно вздохнули.
У входа в пещеру Отрогов обернулся. Роща у ручья была невидима в сгустившихся сумерках, и только светились желтые точки работающего энергонакопителя лидера. Небо стало совсем черным, и прямо против пещеры повисло яркое созвездие Феникса. В небе чуть ниже созвездия плыли сразу четыре мигающие звездочки СКАНов.
Зеньковский уже скрылся в пещере. Отрогов последовал за ним.
В пещере было тепло. Под ногами то и дело попадались мелкие камни. Антон вспомнил рассказ художника. История Реснера теперь повторялась с ним.
Пещера была огромной. Она отражала шорохами каждое движение. В высоте плыло странное розовое марево или скорее тончайшая кисея с розовыми вкраплениями в виде стремительных витков. Отрогов услышал исходящее из глубины пещеры странное басовитое гудение, прерываемое тяжелыми вздохами, словно невидимый великан сидел в пещере, уныло тянул однообразную мелодию и время от времени тоскливо вздыхал. Сверху неслось шуршание, как будто под сводами пещеры носились гигантские стрекозы. Отрогов снова вспомнил рассказ художника.
Люди углубились в басовито урчащую пустоту пещеры. Зеньковский поднял руку, и Отрогов остановился. Пещера обрывалась огромной площадкой, на которой сидели Лебеди. Огромные птицы были чем-то похожи на поисковые ракеты; они застыли на площадке, раскинув в стороны крылья, и казались скорее механизмами, нежели живыми существами.
На краю площадки белыми тягучими пузырями вздувалась какая-то масса. Пузыри лопались, масса с глухим вздохом опадала и начинала вспухать снова. Рядом с пузырящейся массой суетились маленькие фигурки, которые при максимальном увеличении оказались Поыгунами. Прыгуны суетились около непонятного сооружения, напоминающего пространственную башню Системы Космосвязи. Сооружение имело эластичное провисающее покрытие и покачивалось от суетливых движений Прыгунов, которые то и дело забегали в овальное отверстие в основании башенки. Сооружение казалось живым существом, оно пульсировало, то и дело меняя свой цвет. Строгова что-то насторожило. Еще не осознавая причин своей внезапной тревоги, он повел биноклем вдоль края площадки и остановился взглядом на странном безволосом существе, которое держало в лапах круглый голубой предмет размером с небольшой арбуз.
Некоторое время Строгое недоуменно разглядывал это странное существо, пока не понял, что он смотрит на человека. Сделав это открытие, Строгое похолодел. Несомненно это был человек. Плотный, высокий, с лысым блестящим черепом и голой, лишенной растительности кожей, он наклонялся и передавал Прыгунам круглые шары, которые катал из тягучей массы. Прыгуны относили шары в башенку.
Строгое толкнул Зеньковского, указывая ему на человека. Витольд качнул головой, давая понять, что он видит, а в следующее мгновение жесткая рука Зеньковского больно сжала его руку:
— Это же Ашкенази! — изумленно сказал Витольд, — Это Альберт Ашкенази!
Человек, включенный в симбиотическое содружество! Это не могло быть случайностью. И, конечно же, это не говорило о разумности Симбиотов. Вместе с тем то, что Строгое и Зеньковский наблюдали в пещере, говорило как раз о разуме этих непостижимых существ.
С утра мы собрались в кабинете Большого Папы.
— Это Разум, — убежденно сказал Строгое. — Сложное симбиотическое содружество, механизм и биология которого нам пока неясны. Социология этих существ тем более не знакома. Я прошу обратить внимание на следующее тревожное обстоятельство: за последние два года численность Симбиотов сократилась на сорок процентов. Следовательно, деятельность землян на Кассиде неблагоприятно сказывается на ее биосфере. Экспертная группа предлагает прекратить хозяйственную деятельность на планете, ликвидировать земные поселения и объявить Кассиду планетой контакта. Сформировать из специалистов Кассиды первичную контакторскую группу, которая в дальнейшем будет усилена специалистами Федерации.
— Это звучит, как ультиматум, — сказал кто-то из хозяйственников.
— Возможно, — холодно согласился Отрогов. — Но нужно помнить, что мы имеем дело с чуждым нам Разумом. Это их планета.
— А как все-таки быть с Ашкенази? — спросил Зеньковский. — Мы же не можем оставить его одного в беде?
Строгое промолчал.
Из-за стола поднялся Исиро Мацуоки.
— А что нам скажет мой заместитель, отвечающий за безопасность землян на Кассиде?
Его заместитель Оскар Крон откашлялся.
— Минуточку, — сказал Строгов. — Я хочу сообщить, что наши соображения по данному вопросу переданы на Землю, и всем нам остается дождаться решения Совета ООН. Мы высказались за создание зоны контакта на Кассиде.
Оскар Крон подошел к окну. Шторы медленно поползли вверх, и в кабинет хлынули изумрудные лучи утреннего солнца.