— Как, разве вы ничего не слышали?
Эрколь и Леонора, приученные встречать самые страшные новости с невозмутимым видом, молчали. Изабелла успела подумать, что Тротти говорит о величественной церемонии бракосочетания Лодовико с его любовницей. Беатриче внимала словам посланника, словно голодная собака, ждущая у таверны объедков.
— Я говорю о «Параде планет»! — Тротти воззрился на семейство д'Эсте с таким видом, словно сомневался в их способности понимать по-итальянски. — Не удивлюсь, если в скором времени вы получите дюжину сообщений об этом чуде. Волшебное и волнующее представление, устроенное живописцем и инженером Леонардо Флорентийским. Вообразите: громадный купол, построенный под крышей! Танцы и музыка всю ночь! Разыгрывались битвы от дней Рима до великого сражения отца Лодовико за Милан. Сцены битв были так ужасающе правдивы, что я словно побывал в гуще баталий! Когда часы пробили полночь, Лодовико вышел к зрителям в костюме восточного паши. Должен признаться, он весьма походил на чародея. Лодовико велел музыке остановиться. И тут поднялся занавес — и внезапно оказалось, что купол изображает небо! Небесная сфера сияла, словно громадная золотая вселенная! Актеры изображали семь планет и двенадцать знаков зодиака, которые, словно настоящие, двигались по орбитам. Все вокруг заливал свет факелов. Актеры, одетые соответственно своим персонажам — Марсу, Венере, Нептуну, вращались на небе, вызывая у зрителей головокружение. Затем, один за другим, актеры повисли над сценой и обратились к публике с прочувствованными монологами. Они висели в воздухе, словно по волшебству! Никто не мог понять, как подобное возможно. По окончании представления все столпились вокруг флорентийца, однако он так и не раскрыл своих секретов.
Молчание.
— Говорили, что во времена античности только скульптор Фидий умел изображать богов, но ни с кем не хотел делиться своим знанием. Похоже, Леонардо одарен не меньше античных творцов!
Снова молчание. Следовало показать мессиру Тротти, что негоже болтать о каком-то театральном представлении, когда Беатриче и ее семья вот уже много недель ждут вестей о свадьбе! Одну лишь Изабеллу, уставшую слушать об унижениях сестры, в отличие от прочих увлек рассказ Тротти, и она жаждала подробностей.
— Все только об этом и говорят, — обиженно пропыхтел посланник.
— И в честь чего давалась сия festa?[4] — наконец подал голос герцог Эрколь.
Изабелла почувствовала, что Беатриче затаила дыхание.
— Праздновалась годовщина свадьбы двадцатиоднолетнего племянника Лодовико Джана Галеаццо и вашей кузины Изабеллы Арагонской. Впрочем, это только повод, по-настоящему празднество затевалось, чтобы поднять престиж самого Лодовико. Он устраивает пышные торжества якобы в честь племянника, но на самом деле стремится отвлечь юного герцога от управления Миланом, а затем постепенно прибрать к рукам всю власть. — Тротти посмотрел на Беатриче. — Кстати, он любит, когда его называют Il Moro.[5]
— Он действительно похож на мавра? — спросила Беатриче.
— Сами увидите, — как истинный дипломат, уклончиво отвечал Тротти.
Кто знает, размышляла Изабелла, возможно, Лодовико называют так потому, что он смугл и дик, как те варвары, которых Изабелла видела на картинах. Эти люди живут в шатрах, режут глотки врагам и отрицают учение нашего Господа. Бедняжка Беатриче! Страшно даже представить, что такой человек разделит с ней ложе!
— А что слышно про свадьбу? — не выдержала герцогиня.
— Il Moro выражает свои глубокие сожаления, что не может назначить день свадьбы сейчас, но обещает определиться в ближайшие месяцы.
— И по-прежнему нет никакой надежды на совместную свадьбу обеих моих дочерей? — снова спросила герцогиня.
— Il Moro сожалеет, что заботы мешают ему определиться с днем свадьбы. Он просит вас потерпеть.
— Я почти утратил веру в обещания этого человека, — промолвил герцог.
Беатриче вздохнула, присела в поклоне и попросила разрешения отправиться в постель.
Любопытство Изабеллы было задето описанием миланского представления. Что с того, что допрос Тротти затянулся и час давно поздний? Старшей из сестер д'Эсте доводилось слышать о Леонардо Флорентийском, которого во всей Италии называли magistro за его достижения в живописи. И вот теперь этот художник состоит при дворе Лодовико, будущего мужа ее младшей сестры! Возможно, будущего мужа. Как жаль, что честь быть нарисованной великим мастером достанется простушке Беатриче, которая ничего не смыслит в живописи!
— Известно, почему флорентиец поступил на службу к миланскому регенту? — спросила Изабелла.