Лодовико разгорячился не на шутку. Изабелла молчала, решив, что лучше дать ему возможность выплеснуть свое раздражение.
— Он вечно погружен в себя! Леонардо занимался бы своими изысканиями с утра до ночи, если бы не должен был зарабатывать на кусок хлеба. Его так завораживает магия процесса, что он быстро теряет интерес к результату. Жаль, что никто не может проникнуть внутрь его мозга. Он сам запер свою гениальность на замок! — Лодовико сердито откинулся на спинку кресла. — И кроме того, не стоит забывать о Беатриче.
— Беатриче? Ей нет дела до живописи!
— Однако, как нам известно, ее долг — быть счастливой. Она не должна нас заподозрить. А если Беатриче скажет своему отцу или, упаси Господь, вашему мужу, что я оказываю вам знаки внимания, которые должен оказывать ей? Придется заказать magistro и ее портрет.
— Надеюсь, не двойной?
Изабелле не хотелось потом спорить с Беатриче о том, кому должна принадлежать картина.
— Разумеется. Беатриче — моя жена, поэтому Леонардо придется нарисовать сначала ее, однако это вовсе не означает, что он тут же приступит к работе. Он до сих пор не удосужился изваять конную статую, которую обещал мне, когда поступал на службу. С тех пор прошло десять лет! Где-нибудь в Милане вы видели бронзовую статую?
— Мне понятен ваш гнев, Лодовико, но художники — не простые смертные. Нужно быть терпеливым. У гениев свой отсчет. Могу посоветовать вам задержать magistro жалование. Возможно, этот довод окажется самым убедительным. Даже гении должны что-то есть.
Добившись своего, Изабелла так обрадовалась, что чуть не забыла на прощание подарить Лодовико ожидаемые ласки и поцелуи.
Верный слову, Лодовико нанял гонца, который ездил в Мантую через день. Объяснялось это желанием сестер не прерывать общение, однако на самом деле гонец доставлял Изабелле длинные любовные послания от Лодовико. За две недели Изабелла получила от него четыре письма. Она отвечала ему, стараясь, чтобы ее письма были чуть-чуть короче его посланий. Женщина, учила Изабеллу мать, не должна до конца открывать сердце мужчине. Вскоре то, что начиналось как любовная переписка, превратилось в диалог родственных душ. Они делились друг с другом политическими сплетнями и семейными дрязгами. Обещали читать одни и те же книги и обмениваться впечатлениями в письмах. Выяснилось, что оба — страстные коллекционеры. Влюбленные без конца обсуждали произведения искусства, которые собирались приобрести. Иногда Изабелла спрашивала у Лодовико совета. Порой она забывала о его горячих поцелуях и относилась к Лодовико скорее как к другу, чем к любовнику. Впрочем, Изабелла никогда не забывала, что он — муж Беатриче.
Миновали две недели, но Лодовико до сих пор ни словом не обмолвился о портрете. Это удивляло Изабеллу, ведь в Милане она сделала все, чтобы дело устроилось наилучшим образом. Как-то раз Изабелла обмолвилась Беатриче, что посетила мастерскую Леонардо и решила заказать художнику свой портрет.
— Ты действительно хочешь ему позировать? — удивилась Беатриче. — Я видела magistro лишь однажды, но он напугал меня. Такой важный! Мне не понравился его пронизывающий взгляд.
Слова Беатриче обрадовали Изабеллу. Она уже размышляла о таком повороте событий. Если Леонардо так упрямо не соглашается брать в руки кисть, вряд ли стоит ожидать, что в ближайшее время он напишет портреты обеих сестер. Значит, нужно устроить так, чтобы magistro написал хотя бы Изабеллу! Все знали, что Беатриче терпеть не могла позировать. Слова сестры прозвучали волшебной музыкой. Скорее всего, именно красоте Изабеллы предстоит быть увековеченной кистью Леонардо.
Впрочем, Изабелла не доверяла слепой Фортуне. Поэтому она попыталась настроить сестру против самой идеи позировать Леонардо.
— Я не виню тебя за то, что ты не хочешь позировать magistro. Еще бы, когда-то он нарисовал портрет любовницы твоего мужа! Всей Италии известно о портрете этой Галлерани. Ты должна быть выше ее! Ты — герцогиня и законная жена Лодовико.
По застывшему лицу Беатриче Изабелла поняла, что яд проник в рану. Теперь Беатриче ни за что не согласится позировать Леонардо!
Дома в Мантуе Изабелла размышляла, чем скрепить сделку с Лодовико. Ей хотелось послать Il Moro подарок — знак ее нежных чувств, нечто простое, но исполненное глубокого смысла. Что же подарить мужчине, у которого есть все? Изабелла рассматривала свои сокровища: картины, рисунки, античные статуи, среди которых был даже бюст цезаря Августа — с отколотым ухом, но все равно прекрасный.