Стеклянное кольцо рдело, как многоцветный круг, однако под пальцами Сестры Жуть не чувствовалось тепла. Свечение пульсировало с такой же частотой, с какой билось сердце женщины, мерцающие волшебные краски горели все ярче.
Она никогда не видела ничего подобного, никогда, даже на витринах магазинов Пятой авеню. Внутри стекла оказались камни невиданных цветов и чистоты, некоторые до пяти-шести карат, другие крошечные, но тем не менее ярко сверкавшие. Стеклянное кольцо пульсировало… пульсировало… пульсировало…
— Леди? — прошептал Арти, в его распухших глазах отражалось свечение. — Можно… мне подержать?
Сестре не хотелось отдавать кольцо, но он смотрел с таким изумлением и страстной жаждой, что она не смогла отказать.
Его обожженные пальцы сжали кольцо, и, как только оно освободилось от руки Сестры Жуть, пульсация изменилась, подхватив биение сердца Арти Виско. Изменились и цвета: сильнее засветились синие и зеленые, а рубиновый и бело-голубой чуть-чуть пригасли. Арти поглаживал кольцо, и бархатистая поверхность напомнила ему о том, какой была кожа его жены, когда она была молода и они, молодожены, только начинали совместную жизнь. Он вспомнил, как сильно любил жену и желал ее. Он ошибся, понял он. Ему есть куда идти.
«Домой, — подумал Арти. — Я должен добраться домой».
Через несколько минут он осторожно возвратил кольцо Сестре Жуть. Оно опять изменилось. Женщина сидела, держа его в ладонях и всматриваясь в прекрасные глубины.
— Домой, — прошептал Арти, и она подняла взгляд.
Арти не мог расстаться с воспоминанием о мягкой и нежной коже жены.
— Я должен добраться домой, — сказал он уверенно.
Он неожиданно быстро заморгал, будто получил пощечину, и Сестра Жуть увидела в его глазах слезы.
— Здесь… нигде нет телефона? — спросил он. — И полицейских тоже нет?
— Нет, — ответила она. — Я думаю, нет.
— О-хо-хо.
Арти кивнул, посмотрел на нее, потом вновь на пульсирующее свечение.
— Вам… тоже нужно домой! — сказал он.
— Мне некуда идти, — мрачно усмехнулась Сестра Жуть.
— Тогда почему бы вам не проехаться вместе со мной?
Она рассмеялась:
— Проехаться с вами? Мистер, вы не заметили, что машины и автобусы сегодня слегка выбились из графика?
— У меня на ногах есть обувь. У вас тоже. Мои ноги еще ходят, да и ваши.
Толстячок отвел взгляд от яркого свечения и оглядел разруху вокруг, будто только что впервые заметил ее.
— Господи, — простонал он. — О Господи, за что?
— Не думаю, что… что Бог имел какое-то отношение к тому, что произошло, — сказала Сестра Жуть. — Я помню, как молилась о Царствии Божием, о Судном дне, но я никогда не молилась о таком. Никогда.
— Вам нужно сохранить эту вещь, леди. — Арти кивнул на стеклянное кольцо. — Вы нашли ее, поэтому я считаю, что она ваша. Она может кое-чего стоить. Когда-нибудь.
Он восхищенно потряс головой.
— Такие вещи не бросают, леди! — сказал он. — Я не знаю, что это такое, но такие вещи не бросают, это уж точно.
Неожиданно он встал и поднял воротник своего норкового манто.
— Ну, я думаю, вы сами прекрасно поняли это, леди. — И, бросив последний взгляд на желанное стеклянное кольцо, он повернулся и зашагал прочь.
— Эй! — Сестра Жуть тоже встала. — Куда это вы?
— Я говорил вам, — ответил он, не оборачиваясь. — Я собираюсь домой.
— Вы ненормальный? Детройт ведь не за углом!
Арти не остановился.
«Чокнутый, — решила она. — Еще безумнее, чем я!»
Она положила стеклянное кольцо в свою новую сумку «Гуччи», и, как только отняла от него руку, пульсация прекратилась и свечение сразу же погасло, словно вещь снова заснула. Женщина поспешила за Арти.
— Эй! Подождите! А как же насчет пищи и воды?
— Думаю, что найду, когда мне будет нужно! Если не найду, обойдусь. Разве у меня есть выбор, леди?
— Почти никакого, — согласилась она.