Он остановился, обернувшись к ней:
— Правильно. Черт возьми, я не знаю, дойду ли. Даже не знаю, смогу ли выбраться из этих проклятых развалин! Но мой дом не здесь. Если кто-то умирает, он должен стремиться к дому, туда, где он кого-то любит, чтобы умереть там, вы так не считаете? — Он пожал плечами. — Может, я найду других людей. Может, найду автомобиль. Если хотите — оставайтесь здесь, это ваше дело, но у Арти Виско есть обувь на ногах, и Арти Виско способен идти.
Он помахал рукой и зашагал опять.
«Он больше не сумасшедший», — подумала она.
Начал накрапывать холодный дождь, капли его были черны и маслянисты. Сестра Жуть снова открыла сумку и коснулась пальцем бесформенного стеклянного кольца, чтобы посмотреть, что произойдет.
Один из сапфиров пробудился, и это напомнило ей вращающийся голубой луч, который светил ей в лицо. Картина из прошлого была близко, совсем рядом, но ускользнула прежде, чем женщина смогла поймать ее. Это было что-то такое, что, знала Сестра Жуть, она еще не готова была вспомнить.
Она убрала палец, и сапфир потемнел.
«Всего шаг, — подумала она. — Шаг, потом другой, и так постепенно ты дойдешь туда, куда нужно. Но что, если ты не знаешь, куда идти?»
— Эй! — крикнула она Арти. — Хотя бы поищите зонтик! И постарайтесь найти себе сумку, как у меня, чтобы вам было куда положить пищу и прочее!
«Господи, — подумала она, — этот парень не пройдет и мили! Надо идти с ним, хотя бы ради того, чтобы он не свернул себе шею».
— Подождите меня! — попросила она.
Сестра Жуть прошла несколько ярдов к фонтану, возникшему из разбитого водопровода, и встала под струю, смывая с тела пыль, пепел и кровь. Затем открыла рот и пила до тех пор, пока у нее в животе не забулькало. Но жажду сменил голод. Может, удастся найти что-нибудь поесть, а может, и нет, рассуждала она. Но по крайней мере, жажда теперь ее не мучает.
«Один шаг, — подумала она. — По одному шагу».
Арти ждал. По привычке Сестра Жуть подхватила несколько кусков стекла поменьше, куда вплавились камешки, завернула их в драный голубой шарф и положила в сумку. Женщина быстро прошлась по краю развала — рая для таких, как она, помоечников, и нашла нефритовую шкатулку. Когда она открыла крышку, заиграла мелодия. Нежная музыка среди такого обилия смертей опечалила ее.
Сестра Жуть оставила шкатулку посреди кучи мусора и зашагала к Арти по холодному дождю, прочь от руин ее волшебного уголка.
Глава 17
Пришла старуха с косой
— Суслик в норе! — бредил Поу-Поу Бриггс. — Господи наш, пришла старуха с косой…
Джош Хатчинс не имел представления, сколько времени они пробыли в подвале. Он долго спал и видел ужасные сны про Рози и мальчиков, бегущих от огненного смерча. Он поражался, что все еще может дышать. Воздух был спертый, но казался терпимым. Джош ожидал, что вскоре просто закроет глаза и не проснется. Боль от ожогов можно было терпеть, если не двигаться. Борец лежал, слушая бормотание старика, и думал, что умереть от удушья не так уж плохо, вроде как поперхнешься во сне, не будешь даже по-настоящему знать, что легкие страдают от нехватки кислорода. Больше всего ему было жаль девочку.
«Такая маленькая, — думал он. — Такая маленькая. Даже не успела вырасти».
Сглотнув ком в горле, он переключил свое внимание.
«Ну ладно, — решил он, — усну-ка снова. Может, в последний раз».
Джош подумал о людях, ждавших его на ринге в Конкордии, и ему стало интересно, сколько из них мертвы или умирают сейчас, в эту минуту. Бедный Джонни Ли Ричвайн! Сломать ногу, а на следующий день — такое! Черт! Это несправедливо. Совсем несправедливо.
Что-то уцепилось за его рубашку. На мгновение он даже слегка испугался.
— Мистер? — спросила Сван. Во мраке она подползла к нему на звук его дыхания. — Вы меня слышите, мистер?
Она опять для верности потянула за его рубашку.
— Да, слышу. Что случилось?
— Мама заболела. Вы не поможете?
Джош сел.
— Что с ней?
— Она странно дышит. Пожалуйста, помогите ей. — Голос у девочки звучал напряженно, но плакать она не собиралась.
«Крепкая малышка», — подумал он.
— Хорошо. Возьми мою руку и веди к ней.
Он протянул ладонь, и через несколько секунд Сван в темноте нашла и стиснула три его пальца в ладони. Она повела его. Вдвоем они продвигались через подвал к тому месту, где на земле лежала ее мать. До этого девочка спала, свернувшись рядом. Ее разбудил звук, похожий на скрип ржавой дверной петли. Тело Дарлин было горячим и влажным, но ее бил озноб.