— Что же нам теперь делать? — спросила ее Бет. — Не можем же мы просто оставаться здесь?
— Нет. Не можем. Завтра мы с Арти собираемся пройти через туннель Холланда, если он не поврежден. Мы идем на запад. Если вы трое хотите идти с нами, приглашаем.
— Оставить Нью-Йорк? А что, если… там ничего нет? Что, если все пропало?
— Будет нелегко, — твердо сказала Сестра. — Будет чертовски трудно и очень опасно. Не знаю, что там с погодой, но все же нам надо сделать первый шаг, ибо это единственный известный мне способ попасть куда-либо. Правильно?
— Правильно, — эхом ответил Арти. — У вас хорошая обувь, Бет. Она выдержит долгую дорогу.
— Идти придется далеко, — рассудила Сестра. — Очень далеко, и одному богу известно, что мы там найдем. Или что нас встретит.
— Хорошо, — решила Бет. — Ладно, я с вами.
Она опять погасила зажигалку, чтобы не тратить зря бензин. На этот раз ей показалось, что вокруг не так уж темно.
Часть четвертая
Руины
Глава 19
Самая большая в мире гробница
Человек с обрубком правой руки, замотанным окровавленными лоскутьями рубашки, осторожно продвигался по иссеченному глубокими трещинами коридору. Он боялся, что упадет и рана снова откроется. Кровь сочилась из обрубка много часов, пока наконец не свернулась. Он ослаб, у него кружилась голова, но он заставлял себя идти, потому что хотел увидеть все сам. Сердце колотилось, в ушах шумело. Но больше всего человеку досаждал зуд между большим и указательным пальцами правой руки, которой уже не было. Зуд в руке, которой нет, сводил его с ума.
Рядом с ним шел одноглазый горбун, а впереди, с фонарем, разведывая дорогу, — подросток в разбитых очках. В левой руке мальчик сжимал секач с лезвием, испачканным кровью полковника Джимбо Маклина.
Роланд Кронингер остановился. Луч фонарика прошивал смутный воздух перед ним.
— Это тут, — сказал Тедди Уорнер. — Вот тут, видите? Я же говорил вам? Я говорил!
Маклин прошел несколько шагов вперед и взял у Роланда фонарик. Он пошарил лучом по стене из валунов и плит, которые полностью перекрыли коридор впереди; полковник старался отыскать трещину, слабое место, дырку, куда можно было бы вставить какой-нибудь рычаг. Но там и крысе было не проскочить.
— Господь нам поможет, — тихо сказал Маклин.
— Я же говорил! Видите? Разве я не говорил вам? — бормотал Мишка Тедди.
Обнаруженная преграда отняла у него остатки воли, которые еще двигали им.
За этой каменной стеной находился склад с неприкосновенным запасом продовольствия и воды и помещение с оборудованием. Они оказались отрезаны от всего: от запасных фонарей и батареек, туалетной бумаги, сигнальных ракет — от всего.
— Мы в заднице, — хихикнул Уорнер. — О, мы в полной заднице!
В луче фонарика оседала пыль. Маклин посветил вверх и увидел рваные щели, раздиравшие потолок. Значительная часть коридора могла обрушиться в любой момент. Кабели и провода оборвались, а стальные опорные балки, предназначавшиеся для сохранения «Дома Земли» при ядерном нападении, были начисто срезаны. Тедди то смеялся, то всхлипывал. Маклин осознал всю глубину катастрофы и больше не мог выносить свидетельства человеческой слабости. Он стиснул зубы, лицо его перекосило от ярости, и он повернулся, чтобы ударить капитана Уорнера по лицу зудящей правой рукой.
Но руки у него не было, и, едва он занес культю, страшная боль оглушила его, сквозь тряпки закапала кровь.
Маклин бережно прижал искалеченную руку к груди и плотно зажмурил глаза. Он чувствовал себя отвратительно, словно вот-вот его вырвет или он потеряет сознание.
«Дисциплина и контроль, — думал он. — Возьми себя в руки, солдат! Возьми себя в руки, мать твою! Когда я открою глаза, — сказал он себе, — каменный завал исчезнет. Мы сможем пройти прямо по коридору туда, где лежит еда. У нас будет все, что нужно. Пожалуйста, Боже… Пожалуйста, сделай, чтобы все было как надо».
Он открыл глаза.
Преграда из камней осталась на месте.
— Есть у кого-нибудь пластиковая взрывчатка? — спросил Маклин. Его голос эхом отдавался в коридоре. Это был призрачный голос человека, сидящего на дне грязной ямы с трупами.
— Придется умирать, — сказал Тедди Уорнер, смеясь и плача. Единственный его глаз глядел дико. — Мы в самой большой в мире гробнице!
— Полковник? — позвал мальчик.
Маклин осветил лицо Роланда. Это была запыленная, забрызганная кровью бесстрастная маска.