Досадуя, я подергала ручку двери и с удивлением обнаружила, что та не заперта.
– О, нам уже открыли! – снова обрадовалась Ирка.
Она большая оптимистка. Сто кило живого веса.
– Здра-а-авствуйте! – Не теряя времени и не тушуясь, оптимистка вдвинулась в чужую квартиру.
На месте ее хозяина, если он, конечно, еще не помер, я бы поспешила убежать и спрятаться. Интонации у Ирки были многообещающе зловещие.
Если бы Баба-Яга, не дождавшись вкусного Иванушку в своей избушке на курьих ножках, явилась к нему сама, она поздоровалась бы именно таким тоном. Под прозвучавшее «Здра-а-авствуйте!» Бабе-Яге идеально было бы заправить за воротник белую крахмальную салфетку и вооружиться столовыми приборами. Даже самый тупой Иванушка, услышав это приветствие, понял бы, что сейчас его с большим аппетитом и удовольствием схарчат.
Каюсь, я приблизила этот момент, подпихнув подругу в спину, чтобы протолкнуть ее в глубь квартиры и тоже втиснуться в тесную прихожую. Немного переусердствовала – затолкала Ирку в кухню.
Малогабаритные квартиры в нашем ЖК! Негде разгуляться Бабе-Яге с подружками.
Из неоснащенного дверью проема в комнату, мимо которого проскочила Ирка, опасливо выглянула лысоватая голова. Вместе блеснули стекла очков и круглая плешь.
– Вы кто? – испуганно спросил их обладатель.
– А вы кто? – Я прищурилась.
Этот Иванушка определенно не был Олегом, с которым хотел побеседовать наш участковый. Того Валерий Петрович называл парнишкой, а этот таковым быть перестал лет тридцать назад.
Я с моментально возникшим чувством вины подумала, что мы бесцеремонно вломились не к безответственному юноше, а к его уважаемому батюшке, если не дедушке, и уже даже открыла рот, чтобы принести извинения.
И тут то ли батюшка, то ли дедушка вдруг зажмурился и лысой головой вперед, как бычок на корриде, ринулся к выходу, вынудив меня отпрыгнуть назад и в сторону!
Ойкнула Марина – это я случайно наступила ей на ногу, ахнула Ирка на кухне чужой квартиры.
А лысый очкарик, оказавшись в коридоре, со скрежетом развернулся на каблуках и побежал от нас прочь.
– Врешь, не уйдешь! – донеслось из кухни.
Я снова отпрыгнула (и опять Марине на ногу!), пропуская теперь уже Ирку. Та помчалась по коридору вслед за убегающим очкариком, азартно вопя: «Ату его!» и «Все за мной!»
Марина страдальчески поморщилась и, припадая на обе оттоптанные ноги, послушно заковыляла вслед за сестрой и очкариком.
Я выхватила из кармана телефон, тремя тычками в дисплей послала вызов мужу и тоном полководца, приказы которого не обсуждаются и не оспариваются, повелела:
– Коля, ахтунг! Сейчас с десятого этажа на лифте спустится лысый мужик, делай что хочешь, но задержи его!
И только после этого направилась за Мариной, которая поспешила за Иркой, которая помчалась за лысым, который вообще непонятно зачем побежал, как психованный заяц.
Или это Иркино многообещающее «Здра-а-авствуйте!» его так напугало?
Удивляясь, какими нервными бывают представители так называемого сильного пола, я быстро прошла к лифтам.
Там уже никого не было. В левой шахте затихало гудение удаляющейся кабины, в правой, наоборот, нарастал шум приближающейся. С лестницы доносились звуки, свидетельствующие о том, что кто‑то (предположительно – Марина), кряхтя и охая, торопливо спускается по ступенькам, но я не стала следовать ее примеру. Правый лифт как раз подъехал и за считаные секунды доставил меня на первый этаж.
Там я наконец ускорилась, выскочила на крыльцо – и сразу увидела, что можно уже не спешить. Лысый лежал на тротуаре, свернувшись червячком. Над ним стояла Ирка.
Можно было подумать всякое, но я сразу поняла, что подруга не виновата. Лысого уложила не она.
С выражением, которое я бы определила как немой восторг, подруга взирала на распахнутое окно квартиры на втором этаже.
В открытом проеме горделиво высился мой муж. Его рука в высоком замахе позволяла беспрепятственно любоваться прекрасной мускулатурой плечевого пояса. В руке была зажата поллитровая пластиковая бутылочка с водой.
Да, спортивное прошлое приучило Коляна соблюдать питьевой режим, у него на подоконнике всегда пара-тройка таких бутылочек охлаждается.
Я с трудом оторвала взгляд от своего героя, поискала глазами и увидела вторую такую же бутылочку на асфальте.
– М-да, – ожила Ирка. – А я‑то хотела подарить вам дуб-бонсай в горшке, чтобы стоял на подоконнике…
Очевидно, она тоже не затруднилась провести логическую связь между Коляном, стоящим с одной бутылочкой, и лысым, лежащим с другой.
Я представила, чем мог закончиться полет дуба в горшке, с содроганием молвила: