— Третий рейх, — говорил капитан, разворачивая карту Германии, — пока продержался всего одиннадцать лет и уже на ладан дышит. А Тевтонский орден как государство просуществовал около пяти столетий. Я потому тебе, Анка, про древнюю историю рассказываю, что эти полтыщи лет глубоко повлияли на всю историю Германии. Подвиги тевтонских рыцарей вдохновляли и Бисмарка, и кайзера, и Гитлера…
— Пруссак Бисмарк, — продолжал Крылатых, — утвердил власть Пруссии над всей Германией. При кайзере о нем говорили, что он больше пруссак, чем немец, — Восточная Пруссия была острием германского меча, нацеленным в Россию и Польшу, гнездом воинственного пруссачества, самых агрессивных в мире империалистов. Итак, сначала пушечное ядро, из ядра вылупился хищный черный тевтонский орленок, из орленка вырос прусский орел, из прусского орла — великогерманский орел, уже дважды дерзнувший покуситься на мировое господство. Гитлер создал Третий рейх, сильно напоминающий государство Тевтонских рыцарей. В строительстве своей партии, черного ордена СС и всей империи Гитлер и Гиммлер явно вдохновлялись примером Тевтонского ордена, делали все, чтобы возродить средневековую Германию. Черные орлы на знаменах и на груди солдат, черные тевтонские кресты на самолетах и танках, и опять «С нами Бог!» на солдатских пряжках и та же политика «Мит фойер унд шверт!»…
Капитан зажег керосиновую лампу.
— Мы сейчас слишком мало знаем о том, что творится в Восточной Пруссии. Это могила для многих наших разведчиков, потусторонний мир, откуда почти никто не возвращается. Наше командование скоро поведет войска на штурм этой твердыни, и мы должны как можно больше знать любой ценой об ее укреплениях.
Капитан снова закурил. При этом он сломал две спички и взглянул на Аню — заметила ли она его волнение? Нет, она разглядывала карту. Капитан молча выругал свои нервы. Позади три вылета в тыл врага! Обещали отпуск, да не та обстановка, чтобы дома на Вятке рыбку удить. Впрочем, дома только расклеишься, отвыкнешь от высоковольтного напряжения разведывательной работы. Да, нервы пошаливают, это только в кино да в плохих «шпионских» книжках действуют разведчики с молибденовыми нервами, а то и вовсе без оных.
— Слушай, Анка! — сказал он совсем другим тоном. — В тылу врага, во всем Третьем рейхе с завоеванными им землями, нет района труднее и опаснее для разведчика, чем Восточная Пруссия. Это крепость. Там труднее для разведчика, чем даже в голых сальских и калмыцких степях, потому что двухмиллионное население Восточной Пруссии поголовно охотится на врагов рейха. В тыл врага посылают только добровольцев. Не захочешь лететь — тебя не пошлют, вернешься домой, в свою Сещу. Ты и так много сделала для победы. Словом, решай! Обещаю: как решишь, так тому и быть. Ручаюсь, что никто тебе худого слова не скажет.
Аня подавила вздох и едва слышно проговорила:
— Я давно все решила.
Так это на самом деле или кажется Ане, что в глазах капитана теплится совсем не командирское выражение?…
— Ты давно все решила, — сказал он тихо, — но тогда ты не знала, куда полетишь. А сейчас знаешь. Ладно! Я тебе всё скажу! Смотри! В полусотне километров от Роминтенского леса, вот здесь, под городом Растенбург, находится «Вольфсшанце» — «Волчье логово» — главная ставка Гитлера. Ты работала, Анка, в «мертвой зоне» Сещинской авиабазы. Так я скажу тебе — это был общедоступный курорт по сравнению с «Волчьим логовом»! Ни один объект в Третьей империи не охраняется так, как ставка Гитлера. За ее охрану отвечает на какой-то там задрипанный оберштурмфюрер, а сам рейхсфюрер СС Гиммлер… Там будет жарко, очень жарко. Если тебе Сеща порой казалась адом, то Восточная Пруссия — это сорок градусов выше ада!
Теперь Аня понимала, почему так мрачен и молчалив стал капитан Крылатых, почему с утра до вечера рылся он во всяких секретных книжках и справочниках, почему подолгу одиноко бродил за деревней в лесу. Смутно понимала даже, почему он подверг ее такому испытанию. Да, Растенбург — это не Сеща, словно могильным холодом повеяло от прежде незаметного кружка на карте, к западу от залитых голубой краской Мазурских озер. Во все стороны от этого кружка, как щупальца спрута, разбегались черные и оранжевые линии железных и шоссейных дорог. И все они, конечно, охраняются отборнейшими частями СС…
Прядь волос прилипла к покрытому испариной лбу, Аня поправила волосы и сказала: