А в лесу спят разведчики. Аня и Зина улеглись в серединке. В головах — сумки с радиостанциями и питанием.
Около полудня капитан будит спящих, приказывает попарно чистить оружие. Всем ясно, почему оружие следует чистить по очереди: вдруг нападут немцы, а все оружие группы не готово к бою. Голыми руками возьмут…
Обедают несытно и всухомятку. Продуктов остается дней на десять.
А что будет через десять дней?
День солнечный, почти безветренный, жаркий. Часа в два — внезапный грибной дождик, сверкающий и холодный. Разведчики прячут автоматы под пальто… После молчаливого скудного ужина капитан разбирает, чистит и смазывает свой трофейный «Вальтер СС».
Аня молча следит за каждым движением капитана. С этим автоматическим пистолетом она еще не знакома, простой «вальтер» освоила, а эсэсовский нет. Слышала, что он может стрелять, как и некоторые маузеры, очередями и одиночными.
Патроны у него, видать, того же калибра, что и у простого «вальтера», и у парабеллума, и у самого ходового немецкого автомата «Шмайссер-18».
Капитан вгоняет тылом ладони обойму, заряжает пистолет, осторожно спускает курок.
— А что это за точка? — спрашивает Аня, показывая пальцем на красную точку у предохранителя.
— Если видна красная точка, — отвечает капитан, поблескивая очками, — значит, пистолет к бою готов. А отведешь вот так рычажок, закроешь красную точку — пистолет на предохранителе.
Томительно тянется время. Хочется есть, но капитан ввел железный рацион. Хочется пить, до речки рукой подать, но пойти по воду нельзя. Капитан разрешает допить воду в фляжках. Ведь ночью группа выйдет к речке. Ребята пьют медленно, врастяжку теплую воду; Аня и Зина смачивают носовые платки, протирают лицо, руки…
Гаснут свечи елок. Садится за лесом багровое солнце.
— Так точно, группенфюрер! Шеф СД в Тильзите вас слушает… Я делаю все, что в моих силах, но пока мы не нашли след этой группы. Поиски идут одновременно во всех населенных пунктах, лесах и полях района. Мне не хватает людей… Так точно, группенфюрер! Я прошу учесть, что эти люди безусловно опытнейшие советские разведчики, получившие всестороннюю специальную подготовку. Это фанатики-большевики, они работают не ради денег и не ради орденов…
ПРОЩАЙ, КАПИТАН КРЫЛАТЫХ!
Капитан, глянув на трофейные часы, решительно говорит:
— Аня! Скоро твой сеанс. Будешь работать. Зина! Зашифруй радиограмму!
Аня заливается краской. Она считает, что ей здорово повезло. Ведь Зина более опытная радистка, но вышло так, что первый радиосеанс группы «Джек» проведет не Зина — Сойка, а Лебедь!
Первый радиосеанс Лебедя в тылу врага!… Только бы не ударить лицом в грязь!…
Аня оглядывается — место возвышенное, для радиосвязи вполне подходящее.
— И вот что, Анка! — полушутя-полусерьезно говорит Крылатых. — Не бойся, ничего нового под луной нет. Радиотелеграф — штука древняя. В африканских джунглях, например, барабанщики издавна передавали кодом «телеграммы» о приближении врага или о подходе большого корабля по большой воде. Между прочим, — Крылатых лукаво улыбнулся, — если барабанщик, не дай бог, путал текст, то ему в качестве первого предупреждения отрезали уши…
— Постараюсь не остаться без ушей, — отзывается Аня.
Быстро распаковывает она свои сумки. Столом ей служит замшелый срез старого пня. Ну, «северок», не подкачай? … А вдруг она ударила рацию при приземлении?! Тогда все пропало!…
Батареи вроде не отсырели. Если батареи подмокнут, падает напряжение…
Аня подключает питание, видит, как прыгает стрелка вольтметра. Анод, накал — все в норме!
Капитан заканчивает радиограмму, вырывает из блокнота листок, передает Зине. Сойка сидит наготове. Аня располагает противовес в полутора-двух метрах от земли, в сторону радиоузла, разматывает длинную и тонкую, как конский волос, нить антенны. Ей помогает Коля Шпаков — ему не раз приходилось помогать Зине. Он помнит, что забросить антенну нужно как можно выше, направив ее к радиоузлу на Большой земле, в обратную сторону от противовеса, под углом в 60-70 градусов, да так, чтобы нить антенны оставалась невидимой в хвое.
Аня проверяет контакты накальных батарей, элементов «3-С» и анодных батарей «БАС-80». Хорошо, что она будет работать по расписанию, а не по вызову. Одно дело, когда корреспондент, отлично знающий ее по «почерку», ловит в установленный час позывные на условленной волне, другое — когда незнакомый дежурный шарит по эфиру, ожидая в неурочное время сразу на разных волнах чрезвычайные и внеочередные вызовы неведомых корреспондентов в тылу врага…
Аня смотрит на часы. Переводит взгляд на Зину. Та протягивает ей зашифрованную группами цифр радиограмму. Зина отлично понимает, о чем говорит бисер пота на лбу подруги, что говорят ее сдвинутые брови. Давно ли она сама переживала свой первый сеанс в тылу врага! И Зина — мастер радиосвязи, радистка-оператор самого подполковника Спрогиса — одобрительно, с улыбкой в голубых глазах кивает ей. Давай, давай, Анка, давай, Лебедь!…
Аня надевает прямо на берет наушники, убрав волосы, плотнее прижимает их к ушам. Переключившись на прием, шарит по эфиру, настраивается на условленную короткую волну. Из тысячи сигналов в эфире она должна уловить один — сигнал радиоузла штаба 3-го Белорусского фронта. Потрескивают близкие и дальние грозы. Переговариваются немцы — летчики, метеорологи, танкисты, корабли в Балтийском море.
Гортанные голоса, нерусская «морзянка», фокстроты и блюзы радиомаяков… Вот они, позывные радиоузла! Аня четко отстраивается от мешающих станций. Но слышно неважно, на 3-4 балла, — забивает немецкая «дребезжалка». Удлинить антенну, прибавить анодное напряжение? Или попробовать запасную волну? Здесь лучше, гораздо лучше — слышимость не менее 6 баллов.
Теперь надо правильно настроиться на передачу.
Капитан смотрит, нахмурив лоб. Тут, в Пруссии, совсем другой расчет, чем на партизанской Малой земле в Белоруссии. Прежде чем выходить на связь, нужно определить, сколько километров до ближайшего гитлеровского гарнизона. Запеленгуют, позвонят в гарнизон: «Вышлите солдат на облаву в такой-то квадрат леса!» Если отсюда до Тильзита тридцать километров, то надо полагать, что немцы могут примчаться за час-полтора после получения приказа. Следовательно, необходимо, чтобы на связь после выхода в эфир ушло меньше часа, чтобы было время уйти. На какое уйти расстояние от запеленгованной точки, куда — это тоже надо рассчитать, продумать маршрут перехода. А то столкнешься, словно играя в жмурки, нос к носу с теми, кто ищет тебя…
Точно в назначенное время Аня выходит в эфир. Выходит без опознавательного сигнала — без позывного. Чтобы не вручить свою «визитную карточку» немцам-пеленгаторщикам.
Сосредоточившись, сдерживая дрожь в пальцах, она четко отстукивает пятизначные группы цифр… Минут через пять спрашивает шифром: «Вы меня слышите? Прием!» — «Слышу четыре балла. Продолжайте! Прием!» Аня весело подмигивает Зине.
Принять первую радиограмму от разведгруппы, выброшенной в тыл врага, — событие не малое на радиоузле штаба фронта. Особенно если группа выброшена в Восточную Пруссию. Немедленно после окончания первого радиосеанса на радиоузле составляется акт о работе корреспондента №2165. Только в штабе знают, что корреспондент №2165 — это Лебедь. Для командующего и военсовета фронта нет ни Лебедя, ни группы «Джек». Есть разведывательные данные на штабной карте. Немногие в разведотделе знают, что Лебедь — это Анна Морозова.
Наутро у майора Стручкова впервые за последние двое суток разгладится хмурое лицо.
«Связь с группой "Джек" установлена», — сдерживая радость, официально доложит он своему начальнику генералу Алешину.
Передав радиограмму, Аня переключается на прием. Слабо мигает в сгустившейся темноте желтая индикаторная лампочка. Ой как шумит эфир в наушниках, прямо как балтийский прибой! Но все в порядке! Радиоузел передает условными цифрами: радиограмма принята полностью, вопросов нет. Анин корреспондент не просит, чтобы Аня повторила какую-то группу цифр. Но вот новый сигнал — у «Центра» есть радиограмма для «Джека». Аня, настроившись, строчит карандашом в блокноте. Быстро ложатся на бумагу пятицифровые группы шифрорадиограммы. Ей почти не мешают разряды и писк чужой «морзянки». Слышно по-прежнему хорошо, на 5-6 баллов. Совсем не надо переспрашивать. Нельзя пропустить ни одного знака… Наконец Анин корреспондент, отстучав сигнал конца передачи радиограммы, сообщает: «Связь прошла хорошо, с полным обменом!» Снимая наушники, передавая Зине шифровку «Центра», Аня широко улыбается, вытирает пот со лба и висков, переглядывается, счастливая, смущенная, с ребятами, с довольно усмехающимся капитаном.