Канава в таком лесу — находка. При свете лупы видно: лес, саженный по ниточке, чистенький, точно метлой подметенный, без подлеска, с тонким ковром из палой хвои. Где спрятать парашют? Закопать — нет времени. Капитан озирается. Тревожно гудят сосны. Вот оно, волчье логово. Можно сказать, группа прыгала, точно волку в пасть… Но от прежнего сосущего беспокойства и волнения почему-то не остается и следа. Капитан хладнокровен и деловит.
Аня замечает, что он прихрамывает.
— Товарищ капитан! Ушибли ногу?
— Пустяки! Я везучий! И не называй меня здесь капитаном. Теперь я просто Павел…
Они останавливаются у канавы, вырытой вдоль просеки. Рядом на краю вырубки темнеет штабель пахучих сосновых бревен, аккуратная куча еще свежих сосновых ветвей.
Оглядев просеку, капитан сует скомканный парашют в неглубокую сухую канаву, приминает ткань руками и ногами, накрывает сосновыми лапами.
Аня понимает: ненадежна такая маскировка, завтра сюда могут приехать лесозаготовители, и парашюты сразу же будут обнаружены. Но лучшего тайника в этом лесу не найти.
Ухает сова. Шуршат под сапогами скользкие сосновые иглы. В стороне остается вырубка с дымными наплывами тумана. В торжественной тиши, подпирая звездный небосвод, колоннадой фантастического храма стоят мачтовые сосны. Вот выглядывает из-за облака луна, и косые снопы лунного света рассекают густой мрак. Качаются кроны сосен, волнуемые балтийским бризом, качаются их тени на мерцающем хвойном ковре, и Ане с ее пылким воображением чудится, будто впереди из седого тумана, из семисотлетнего праха под корнями этого мрачного бора вырастают, поднимаются ряды бесплотных призраков — тевтонские рыцари в ржавых доспехах и полуистлевших белых плащах с черными крестами… И в дуновении ветра слышатся Ане органные звуки мрачного тевтонского хорала. Вон едет впереди комтур — спесивый, огромный, рыжебородый, с поднятым забралом и павлиньими перьями на рогатом шлеме. Под рыцарем — покрытый богатой попоной рослый боевой копь в латах, с железным налобником, увенчанным острым стальным рогом. Рыцарь вооружен громадным двуручным мечом, щитом и мизерикордией — небольшим мечом для добивания раненых и пленных. За комтуром, как за каждым рыцарем, едут конные слуги…
Думала ли, гадала ли Аня, что придется ей воевать на земле, отнятой у славян огнем и мечом во славу первого рейха рыцарями Тевтонского ордена!..
От всей этой чертовщины, померещившейся Ане в чужом, вражеском лесу, ее отвлекает вдруг громкое кваканье лягушки. Почему-то лягушка квакает не на земле, а высоко на дереве. Это подает условный сигнал радистка Зина — она висит на стропах зацепившегося за верхушку сосны парашюта и зовет друзей.
— Ква-ква-ква! — раздается и за другими соснами.
Мея? соснами скользнула одна тень, другая…
— Раневский! — обрадованно шепчет капитан. — Шпаков!
— Значит, четверо в сборе! — негромко говорит, подходя, Натан Раневский. — Остальные еще не приземлились. Плохо дело, командир! Все шестеро висят на соснах!
Капитан задирает голову — колышется черная сосновая крона, а под ней раскачивается чья-то фигура…
Дорога каждая минута. Сколько уйдет времени, прежде чем удастся всех снять? Если на соснах останется хоть один парашют, вся округа утром узнает о выброске десанта. Еще не найден грузовой тюк, там — боеприпасы, двухнедельный пищевой рацион, запасные комплекты радиопитания. А немцы могут нагрянуть в любую минуту.
— Шпаков! — заторопился капитан. — Скинь сапоги и лезь за Бардышевой. Попробуй подтянуть ее за стропы к стволу. Не выйдет — режь стропы финкой. Раневский! Снимай Мельникова. Морозова, веди наблюдение, чтобы никто не нагрянул со стороны вырубки. Я буду искать груз. За дело!
На песчаном холме, посреди Ромиптенского леса, вращалась на фоне посеребренных лупой облаков сферическая антенна новейшей радиолокационной установки «Вюрцбург». Невидимые в ночной темноте, змеясь, убегали по росистой траве под землю разноцветные телефонные провода. Глубоко под землей, в железобетонном бункере штаба оберкомандодер люфтваффе — верховного командования военно-воздушных сил третьего рейха, — на панорамном индикаторе засветилась крохотная точка. Оператор включил стоявший перед ним микрофон.
— Ахтунг! Ахтунг![1] — раздался в эфире гортанный голос. — Доносит радиолокационное подразделение «Гольдап»: в полночь в районе между городами Ширвиндт и Шталлупенен появился самолет противника. Следим за отметкой на экране локатора… Самолет держит курс на северо-запад. Азимут 75 градусов…
Радарные установки в Гольдапе контролировали движение самолетов на расстоянии до 120 километров.
— Ахтунг! Ахтунг! — прозвучал через несколько минут другой голос. — Говорит штаб ПВО «Гольдап»! Наша 150-сантиметровая прожекторная батарея засекла транспортный самолет противника, однако он увеличил скорость и поднялся на высоту более четырех тысяч метров. Возможны пробоины от осколков 88-миллиметровых зенитных орудий подразделения в Зодаргене. Самолет ушел, держа курс на северо-запад…
— Ахтунг! Ахтунг! Говорит служба ВНОС «Гольдап»! Вниманию аэродрома Инстербург! Самолет противника пересекает железную дорогу Тильзит — Инстербург над станцией Грюнхайде. Выслан ли ночной перехватчик?
С аэродрома под Растенбургом, обслуживавшего ставку верховного главнокомандования вооруженных сил Германии, запросили:
— Вызываем Инстербург! Русский транспортный самолет «Дуглас» находится в вашей зоне, на трассе ставки Растенбург — Тильзит. Почему не приняты меры по его уничтожению? К Грюнхайде держит курс «шторьх» — самолет ставки!..
— Говорпт И Петербург! Все наган перехватчики в воздухе. Над всей Восточной Пруссией наш 6-й воздушный флот ведет бои с превосходящими силами авиации противника. При первой возможности вышлем истребитель на перехват неприятельского самолета.
— Русский самолет сделал два круга в десяти километрах северо-западнее Гросс-Скайсгиррена в районе деревни Лепинен. По полученным оттуда сведениям, он не сбрасывал бомб, следовательно, сбросил десант, груз или десант с грузом… Самолет лег на обратный курс и приближается к Грюнхайде. Азимут 85 градусов.
— «Гольдап»! Доносит «Инстербург». На перехват русского «Дугласа» послан наш возвращавшийся на базу ночной перехватчик Ме-110Д… Внимание! Только что получен рапорт пилота: «Дуглас» сбит в двух километрах южнее Куссена… Повторяю: «Дуглас» сбит в взорвался…
В Гольдапе ожила радиостанция 5-го (разведывательного) отдела главного штаба люфтваффе:
— Ахтунг — парашютисты! Передаем координаты выброски десанта…
В Тильзите и Инстербурге заговорили радиостанции СД — службы безопасности имперского начальника СС:
— Внимание — парашютисты! По неподтвержденным данным, выброска состоялась десять минут назад. Место выброски — квадрат 3322, район деревень Лепинен — Эльхталь. По приказу шефа СД в Тильзите дежурное подразделение СД выезжает на двух бронетранспортерах и десяти мотоциклах в Гросс-Скайсгиррен. В районе Гросс-Скайсгиррен — Зекенбург объявляется боевая готовность ландштурма… Высылаем патрульных на автомашинах, мотоциклах, велосипедах. Напоминаю приказ ОКВ от 4 августа 1942 года — пойманные парашютисты должны быть немедленно переданы СД!..
— Говорит Инстербург! Вниманию шефа СД в Тильзите! В район высадки десанта направляется с рассветом, в 4.30, самолет-разведчик «шторьх»…
Эти донесения и приказы различных гитлеровских штабов — ВВС, гестапо, СС, СД и полиции — перехватила, расшифровала и довела до заинтересованных инстанций советская разведывательная часть. Дислоцируясь глубоко в советском тылу, она днем и ночью вела разведку в эфире.
Тревожные переговоры по радио и телефону продолжались по всему северо-востоку имперской провинции Остпройссен.
— Алло! Господин крейслейтер! Говорит старший адъютант гаулейтера. Извините, что разбудил вас, — обстоятельства чрезвычайной важности… Вы уже знаете о десанте? Отлично! Необходимо поднять на ноги все население округа Тильзит. Немедленно оповести те всех ортсгруппенлейтеров, бауэрнфюреров, лесников, лесную охрану, организации гитлерюгенда. Разумеется, Главное имперское управление безопасности уже принимает меры. С утра получите указания группенфюрера СС Шпорренберга. По-видимому, парашютисты — это немцы, агентурные разведчики. Они почти наверняка постараются укрыться в городах — русские в наших лесах не прожили бы и до захода солнца. Поэтому обратите особое внимание на ближайшие железнодорожные и автобусные станции. Установите контроль за продажей билетов и посадкой в вагоны, проверяйте всех пассажиров. Не забывайте заявления гаулейтера — в нашем тылу все должно быть спокойно, как на кладбище. Если подтвердятся сообщения о десанте, объявите о нем населению по радио! Желаю успеха.