— Ну, мальчики и девочки! — торжественно объявляет Коля Шпаков. — Ждать остается совсем недолго! До границы за Тильзитом отсюда всего шестьдесят километров, до границы за Шталлупененом — девяносто!
Разве мог Шпаков знать, что в эти самые дни Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была дать командующему 3-м Белорусским фронтом генералу армии Черняховскому секретную директиву о переходе к обороне?
Не знают этого и пруссаки. Встревоженный выходом советских войск к восточнопрусской границе, Гитлер разрешил гаулейтеру Коху скрытно провести эвакуацию населения из некоторых районов провинции. Когда разведчики вышли из леса в ночь на 8 сентября, они обнаружили, что одни из фольварков заперты и заколочены, другие заняты солдатами и фольксштурмом.
— А может быть, это и лучше? — задумчиво произносит Ваня Мельников, глядя на запертые ворота фольварка. — «Кормильцы» наши дали тягу, но неужели эти богатеи ничего тут не оставили? Проверим!
На всех дверях висят тяжелые стальные замки разных замысловатых немецких, английских, французских систем.
— Чудаки! Они еще рассчитывают вернуться!
Мельников орудует железным ломом, срывая замки.
Угнан весь скот, увезена домашняя птица. На полке в кухне красуются пузатые братины с крышками — из таких кружек пили пиво еще тевтонские рыцари. Но пиво все вывезено. Зато в амбаре много необмолоченных снопов ржи, в погребе можно нагрести пару мешков картошки, в кладовой строем стоят банки О разными соленьями и вареньями.
Зварика, причмокивая, отправляет в рот горсть за горстью кислую капусту.
— Осторожно, Юзек! — спохватывается Мельников. — А вдруг она отравлена? Хотя — кто смел, тот и съел, без отваги нет и браги…
Всю ночь после этого Юзеку Зварике уделяют повышенное внимание, чуть не поминутно справляются о его здоровье. Зварика добродушно посмеивается, поглаживая живот, и снова тянется к банке с капустой.
В гостиной Мельников светит фонариком — со стены на незваных гостей из-под черной челки хмуро смотрит фюрер и рейхсканцлер Третьей империи.
Много добра не смогли захватить с собой эти восточнопрусские гроссбауэры.
Ваня Мельников сует за пазуху пару чистого белья — поди, семь недель не мылся в бане, примеривает теплое полупальто-реглан.
— На что тебе это барахло? — удивляется Целиков. — Наши вот-вот придут!
— А ну не придут? А ну задержатся?
— Завтра опять облава, опять дралапута-дра-ла-ла, семь потов с тебя сойдет!
И Ваня оставляет полупальто, берет только белье.
Зварика тоже прихватывает пару белья. Он как будто вовсе не собирается умирать после кислой капусты.
— На долю девчат тоже прихвати! И всем ребятам.
Тепло, солнечно в лесу. Стоит бабье лето.
Расшифровав очередную радиограмму Центра, Зина шепчет Ане:
— Плохи дела, Анёк! Видать, не скоро наши будут наступать. Нам прислали новые указания — будем работать на новых частотах — не для летнего, а для зимнего времени. Ясно?
— Не говори пока ребятам! — помолчав, тихо просит Аня.
Из радиограммы № 29 Центру от «Джека», 11 сентября 1944 года:
«Ночью до полка пехоты окружило лес. Весь день шла облава. Вдоль железной дороги и шоссе залегли цепи автоматчиков. Прорвать кольцо не удалось. Группа по моему приказу рассеялась по лесу. Рации оставили, подвесив и тщательно замаскировав в густом ельнике. Во время прочески немцы обнаружили «Моржа». Хотели взять живьем, но он храбро дрался, отвлек на себя немцев. «Морж» убит».
Из личного дела «Моржа»:
Зварика Иосиф Иванович, рождения 1915 года, белорус, родился и жил в деревне Дзялгино, Минской области, работал плотником-десятником, образование — 4 класса. Война застала в Ломже, Белостокской области. С 10 декабря 1942 года — партизан отряда имени Котовского, бригады имени Ворошилова, с 3 мая 1943 года до 15 июля 1944 года — разведчик разведгруппы «Чайка». С 27 июля — в разведгруппе «Джек»…
16 сентября на ежедневном совещании фюрера в «Вольфсшанце», как всегда, докладывал генерал-полковник Йодль. Гитлер сидел, горбясь, и слушал Йодля с нетерпеливыми гримасами, распустив мускулы тонкогубого рта, сдерживая правой рукой сильную нервную дрожь в левой руке.
Обходя острые углы, подбирая выражения помягче, чтобы не раздражать фюрера, Иодль кратко обрисовал военное положение Германии. Румыния и Болгария перекинулись на сторону Советов. Финляндия порвала с Германией и просит мира у русских. Япония нагло намекает, что и Германии следовало бы просить перемирия у Москвы. Правда, вермахт еще держит под ружьем десять миллионов солдат, но потеряны четыре миллиона. Только за последние три месяца потери составили по меньшей мере 1200 000 человек. Сейчас на фронтах — передышка. Летнее наступление русских армий, по-видимому, приостановлено. На Западном фронте спокойно, в районе Арденн…
— Хальт! — вскричал вдруг фюрер, драматическим жестом воздев правую руку. Моргавшие до того водянисто-голубые глаза загорелись фанатическим огнем. — Я принял историческое решение! Я перехожу в наступление! Вот здесь — из Арденн! — Гитлер грохнул кулаком по расстеленной на столе карте…
И в самые ближайшие дни разведчики группы «Джек» почувствовали, еще не понимая, в чем дело, как разжались сжимавшие их все крепче эсэсовские тиски: ставка фюрера начала перебрасывать многие эсэсовские части в Арденны, готовя внезапное наступление против американских войск…
Радиограмма № 35 Центру от «Джека», 17 сентября:
«Вчера эсэсовцы, полиция и регулярные войска прочесывали лес в районе базирования южнее деревни Эльхталь. Немецкая разведка из трех человек, идя впереди цепи, наткнулась на часового — «Орла» [6] , который двоих убил, а третьего ранил. Группу преследовали по пятам. Наблюдение на железной дороге вынуждены прекратить. Идем под Инстербург. Оборонительный рубеж укрепрайона «Ильменхорст» еще не занят войсками…»
Из радиограммы № 38 Центру от «Джека», 21 сентября:
«Днем скрывались в кустарнике, в поле, среди фольварков. Кругом немцы…»
Из радиограммы № 39 Центру от «Джека», 23 сентября:
«Обошли Инстербург с запада. Дневали южнее Инстербурга, в 65 километрах от ставки Гитлера. Уходя от преследования, повернули на север и вышли в лес севернее Инстербурга в районе Ауловёнен…»
Радиограмма № 40 Центру от «Джека», 24 сентября:
«Сегодня на рассвете на лагерь напали эсэсовцы. Прочесывая лес весь день, преследуя нас по пятам. Прижали группу к просеке, на которой немцы заняли оборону. «Крот»[7] и «Орел» уничтожили пулеметный расчет на просеке, позволили группе прорваться. Шли на север. Эсэсовцы преследовали нас до шоссе Ауловёнен — Жиллен, где мы остановились в перелеске, чтобы принять последний бой. Но эсэсовцы не нападали, а ждали подкреплений. Передохнув, группа прорвала окружение. Идем на северо-запад».
Из радиограммы № 41 Центру от «Джека», 25 сентября:
«Каждую ночь кружим по лесам. Голодаем, Боеприпасы и радиопитание на исходе. Если будет стоять нелетная погода, придется идти через фронт».
Радиограмма «Джеку» от Центра, 25 сентября:
«Ожидайте груз 26, 27, 28 сентября. В 20.00 в эти дни слушайте наш сигнал — три группы троек. Ваш ответ о готовности принять груз — две группы пятерок. «Xозяин».