Она даже застонала от удовольствия:
— Уммм… продолжай.
— Ты скучала по мне? — Шепнул он.
— Ужасно.
Он перевернул ее на спину и уже целовал лицо:
— Обещай, что больше никогда не оставишь меня.
— Ннне…
— Обещай!
— Угу.
— Ты моя, Хильд! Повтори!
Хильд? Сёрен не знал этого имени!
Она открыла глаза и в ужасе уставилась в нависшее над ней лицо. Орвар не снял пиджак, даже не ослабил галстука, но его брюки были расстегнуты, и он лежал у нее между ног. А она… ее джинсы и куртка куда-то исчезли, теплая фланелевая рубашка лишилась всех пуговиц, а майка была задрана почти до ключиц.
— Скажи, что ты моя, — приказал Орвар.
— Пусти! — Она дернулась, пытаясь выскользнуть из-под его большого тела. — Слезь с меня.
— Мне так тебя не хватало.
Он попытался поцеловать ее, но Хильд повернула голову и поцелуй пришелся в ухо. Орвар рыкнул и, схватив ее за челюсть, заставил посмотреть ему в лицо. В свете единственной лампы у него за спиной, ей казалось, что его глаза пожелтели, а пальцы выглядели неестественно длинными и почему-то черными. А еще к его привычному аромату кедра и лайма примешивалось что-то звериное и острое. И от этого запаха у нее кружилась голова и судорогой стягивало внизу живота.
Ей нужно было срочно освободиться.
— Пусти, я сказала!
Хильд взмахнула рукой, и щеку Орвара перечеркнули три царапины. Он даже не вздрогнул, только крепче сжал пальцы.
— Ты сама попросила меня лечь с тобой.
— Это был сон, ты, урод!
Его пальцы сжались крепче. А ведь он легко может сломать мне челюсть, внезапно поняла она. И все остальные кости.
— И кто же тебе снился? — Спросил он смертельно опасным голосом.
Может быть, если разозлить его как следует, он убьет ее быстро.
— Не твое дело!
— Этот твой Сёрен Торвальдсен? Что ты в нем нашла? Он нищий неудачник и слабак. Я могу разорвать его голыми руками.
— Зато он не врал мне! — Орвар ослабил хватку и чуть отстранился.
Хильд воспользовалась этим, чтобы столкнуть его на край кровати. Она перекатилась на другую сторону, вскочила и бросилась в ванную.
— Хильд… — начал он, но она хлопнула дверью перед его носом и пустила воду в раковину.
Кровь давно уже перестала течь с ее руки, но она все продолжала тереть ее зубной щеткой, стараясь выскоблить из-под ногтей малейшие частички Орвара. Боже, она никогда не дралась, даже в детстве, даже в интернате, но этот мужчина будил в ней что-то животное, какую-то опасную ярость, которая заглушала даже страх за свою жизнь, не говоря уже о голосе разума.
— Хильд.
Она бросила взгляд через плечо. Орвар стоял, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Ты не можешь так поступать со мной. Сейчас не пятнадцатый век, а ты не местный царек с правом первой ночи.
— Я могу делать с тобой все, что захочу. Ты моя женщина.
Вот и весь ответ. У Орвара Хорфагера в голове был как раз пятнадцатый век.
Хильд швырнула в него зубную щетку:
— Если бы я знала, что ты такой, ни за что не связалась бы с тобой.
Он шагнул ближе и убрал за ухо ее светлые волосы.
— Не плачь, — хрипло приказал он. — Не надо, маленькая моя.
Вообще-то маленькой она казалась только рядом с Орваром. На самом деле Хильд была высокой и крепкой девушкой. И сильной. А жизнь на Овечьих островах и тяжелая работа сделали ее еще сильнее. Она смотрела с желтоватые глаза Орвара, на его твердые губы и испытывала нестерпимое желание… зарядить ему правый хук в челюсть.
Его глаза на мгновение вспыхнули янтарем и снова погасли:
— И этого тоже не надо, — предупредил он.
Он всегда читал ее, как открытую книгу. Неужели она так ничему и не научилась за то время, что убегала от него? Впрочем, нет, научилась — не верить ни единому слову Орвара-блин-Хорфагера.
— Выйди. Мне нужно привести себя в порядок.
Он снова отступил к двери и окинул ее подчеркнуто насмешливым взглядом.
— За эти три года появилось что-то, что я еще не видел?
Хильд так и подмывало сказать, что да, появилось, но это было неправдой. Когда-то Орвар исследовал ее всю, сантиметр за сантиметром, своими пальцами, губами и языком и… честно говоря, она скучала по тем временам. Что ей стоило, не пойти за ним там, на острове Бьёркё, и не лезть на ту проклятую скалу?
— Нет. Ничего не появилось.
Она отвернулась, скинула порванную рубашку и майку, надела купальный халат и как можно туже затянула пояс.
— Не бойся. — Он снова читал ее мысли. — Я не собираюсь трахать тебя против воли.