– Верно! Молодец Минин!
Откликнулись люди на призыв Минина. Задвигалась, загудела площадь.
Стали и другие для общего дела отдавать свои сбережения.
Растет, растет гора народных пожертвований.
Радуется Кузьма Минин. Будет новое народное ополчение.
Вскоре ополчение было создано. Второе народное ополчение – так оно было названо в истории.
Мугреево
Воеводой второго народного ополчения был избран князь Дмитрий Пожарский. Послали нижегородцы к нему посыльных сообщить об общем доверии. Жил в это время Дмитрий Пожарский в своем суздальском имении, в селе Мугрееве, лечился после тяжелых московских ран.
Прибыли послы в Мугреево. Сообщили князю о решении нижегородцев.
Выслушал князь Пожарский, покачал головой.
Вернулись послы в Нижний Новгород ни с чем.
– Отказался.
– Как?
– Почему?
Объясняют послы:
– Прошлые раны еще не зажили.
– Говорит, что должность большая, что не имеет нужного опыта.
Огорчились нижегородцы. Вновь решили послать посыльных. Едут послы в Мугреево. Возглавляет посольство на этот раз Кузьма Минин.
Прибыли посланцы:
– Здравия желаем тебе, князь Дмитрий Михайлович.
– Здравствуйте.
Приводит Кузьма Минин всякие доводы. Мол, всем народом нижегородцы к Пожарскому обращаются. Мол, решил так и просит об этом народный сход.
Выслушал князь Пожарский. Вновь покачал головой.
Вернулись снова ни с чем послы в Нижний Новгород.
Снова собрался народный сход. Мнение одно:
– Пожарского!
– Пожарского!
– Хотим князя Дмитрия Пожарского!
Вновь посылают нижегородцы в Мугреево своих посыльных. Едет сам нижегородский воевода Андрей Семенович Алябьев. Провожают его нижегородцы:
– Ты – воевода. Он – воевода. Уговори!
О чем говорил Алябьев, какие доводы приводил – неизвестно. Однако удалось Алябьеву уговорить Пожарского.
Рады нижегородцы.
– Согласился!
– Согласился!
– Есть у ополчения воевода!
Правда, поставил князь Пожарский одно условие. Нужен ему в помощь надежный и знающий хозяйственные дела человек из простых нижегородских людей.
– Есть такой.
– Кто?
– Кузьма Минин.
Согласился Пожарский. Стал нижегородский говядарь гражданин Кузьма Минин ближайшим помощником князя Пожарского.
Ополчение и умение
Записался Филипей Лебеда в ополчение. Хотя ни меча, ни пики, ни сабли в руках никогда не держал. Ружья и вовсе не видел.
Из ополченцев составлялись полки и сотни. Прибыл Филипей на сборный пункт. Местный начальник его спрашивает:
– Мечом владеешь?
– Нет.
– Копьем колоть умеешь?
– Нет.
– Рубить саблей можешь?
– Нет.
– Да-а, – протягивает начальник.
Думает Филипей – не возьмут в ополчение.
И вдруг…
– Ну, это дело поправимое, – подмигивает начальник.
Стал Филипей учиться рубить мечом. Меч большой, тяжелый. Схватил его Лебеда обеими руками. Занес над головой, по березовому пню – хвать! Подошел к пню сбоку. Ударил слева, ударил справа. Надтреснул пень и отлетел от корня.
Похваливает начальник:
– Хорошо.
– Хорошо.
– Совсем хорошо.
Стал Филипей учиться владеть копьем. Копье длинное-длинное. Конец острый. Несется Филипей с копьем наперевес. Впереди – мешок с опилками. Попадет – не попадет. Попадет – не попадет. Ура! Попал.
Похваливает начальник:
– Хорошо.
– Хорошо.
– Совсем хорошо.
Дали Филипею саблю. И с саблей получилось у него неплохо. Опять хвалит начальник:
– Хорошо.
– Хорошо.
– Совсем хорошо.
Прошло немного времени. Научился владеть Филипей и мечом, и копьем, и саблей. Назначили теперь и его самого обучать других.
Приходит к нему новичок.
– Мечом владеешь?
– Нет.
– Копьем колоть умеешь?
– Нет.
– Рубить саблей можешь?
– Нет.
– Да-а, – произносит Филипей. Затем подмигивает новичку: – Ну, это дело поправимое.
Обучаются новички бою мечом, бою пикой, бою саблей. А рядом другие идут занятия. Обучаются люди стрельбе из ружей, стрельбе из пушек.
Растет, растет ополчение. Растет и умение.
Обучаются ополченцы ратному делу. Готовятся к нелегкому походу.
Мастерица
В народную казну поступали все новые и новые пожертвования. Общегородской сход Нижнего Новгорода даже принял решение, по которому каждый житель города должен был одну пятую часть своего дохода передать в пользу народного ополчения. Исключений не делалось ни для кого – ни для простых людей, ни для дворян, ни для священников и монахов.
Вот и все подружки Севастьяницы Дятловой принесли в приказную избу самые заветные из своих ценностей.