Марфа Рожнова отдала золотые серьги.
Лукерья Новожилова принесла золотое кольцо.
Анфиса Двуногова – янтарные бусы.
Софья Треногова принесла отрез китайского шелка.
Мелентина Коврова – серебряные мониста.
А у Севастьяницы Дятловой ценностей нет. Принести нечего. Сирота она. Нет у нее ни золотых колец, нет монист, нет других украшений.
Зато Севастьяница – мастерица.
Прибежала как-то к ней подружка – Ксения Конь-Копыто.
– Шить знамена будут. Шить и расшивать.
Кузьма Минин и князь Пожарский придавали большое значение тому, как будет выглядеть народное войско. Следили, чтобы люди были опрятно одеты. Были умыты и пострижены.
Считали они, что для народного ополчения нужны и свои знамена. Открыли в Нижнем Новгороде мастерскую. Туда и пришла Севастьяница Дятлова. Действительно оказалась она великой умелицей.
Хорошо работали в мастерской и ее подружки – Марфа Рожнова, Лукерья Новожилова, Анфиса Двуногова, Софья Трегонова, Мелентина Коврова. Прекрасно вышивала и Ксения Конь-Копыто.
Однако у Севастьяницы Дятловой получилось лучше.
Сам князь Дмитрий Пожарский как-то увидел ее работу. При всех восхищался. При всех хвалил.
– Мастерица. Мастерица, – повторял князь Пожарский. – Под такими знаменами быть лишь победе.
Улыбалась, радовалась доброму слову девушка.
Много прекрасных знамен было у ратников второго народного ополчения.
Одно из них и сегодня хранится в Москве, в Историческом музее.
Как знать – может быть, его расшила Севастьяница Дятлова.
Кто вы? Откуда?
Растет, набирается сил, пополняется новыми отрядами народное ополчение.
Пришли отряды из Вологды, из Свияжска, Соль-Вычегодска, Коломны, Рязани, Гороховца, Балахны.
А вот и новый отряд пришел.
– Вы откуда?
– Из Казани.
– Татары?
– Татары.
А вот и еще один новый отряд пришел.
– Вы откуда?
– Из Чебоксар.
– Чуваши?
– Чуваши.
За этим отрядом снова вооруженные люди движутся.
– Кто вы?
– Мордвины.
Еще один отряд.
– Кто вы?
– Марийцы.
Еще один отряд.
– Кто вы?
– Удмурты.
Пополняется, пополняется народное ополчение. Поднимаются люди на бой с врагами.
Снова отряд идет.
– Кто вы?
– Дворяне.
Снова отряд идет.
– Кто вы?
– Дети боярские.
Снова отряд идет.
– Кто вы?
– Люди посадские.
Снова отряд идет.
– Кто вы?
– Вольные казаки.
Пополняется, пополняется народное ополчение. Поднимаются люди на бой с врагами.
В начале марта 1612 года народное ополчение выступило из Нижнего Новгорода. Пошли на Москву не самой короткой, суздальской, дорогой. Места эти за годы смуты оказались очень разоренными. Дмитрий Пожарский решил идти через Кострому и Ярославль. Эта дорога была надежнее.
Заиграли трубы походные марши. Двинулось народное ополчение.
Сидорка
Много было в те годы разных претендентов на русский престол. Объявился еще один. Звали его Сидорка.
Город Псков. Северо-запад России. Рядом Чудское озеро. Рядом граница. Здесь и появился Сидорка.
– Не Сидорка я вовсе. Нет. Дмитрий я, – уверял новый самозванец. (Выдавал он себя за Лжедмитрия II.)
Как и все другие самозванцы, и этот твердил, что он чудом от смерти спасся. Мол, тогда убили на охоте, под Калугой, не Дмитрия, а другого.
И вновь нашлись люди, которые новому самозванцу поверили. Конечно, среди них было много доверчивых, а порой и просто темных людей. Но были и такие, которые делали это и для личной выгоды. Среди таких людей оказались князь Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий.
– Не убит царь Дмитрий, не убит. Остался жив, – уверяет князь Трубецкой.
– Спасся царь Дмитрий, спасся тогда на охоте, – утверждает Иван Заруцкий.
Доходят эти вести до князя Пожарского, до Кузьмы Минина. Противно им эту неправду слушать.
– Жив, жив, – утверждает Трубецкой.
– Жив, жив, – утверждает Иван Заруцкий.
Выгодно князю Трубецкому, чтобы в новом самозванце все признали царя Дмитрия. Сядет Сидорка на новый престол – значит, Трубецкому прямая выгода. Он же – тушинский боярин. Снова он станет в большом почете.
Выгодно и атаману Заруцкому. Займет Сидорка царский престол – значит, Марина Мнишек снова русской царицей станет. Станет и сам Заруцкий в государстве большим человеком.
Принес князь Трубецкой присягу новому самозванцу – Сидорке.
Принес присягу Сидорке и атаман Заруцкий.
Однако не повезло ни Заруцкому, ни Трубецкому, ни самому Сидорке.
Поняли люди во Пскове, что Сидорка самозванец. Грозились против него подняться.