Заря на небосклоне только занималась, прорезаясь через густую пелену облаков и наполняя ночной холодный мир первым и самым нежным светом. Мы стояли в тени размашистого клена, и через листья свет просачивался тоненькими струйками. В местах, куда они падали, образ духа в саване таял.
– Нам пора прощаться. Мы снова на стыке двух миров, и через несколько мгновений ты снова окажешься в своем, где все безудержно рвется вперед за ускользающим мигом настоящего, чтобы однажды, выбившись из сил, отстать и навсегда кануть в прошлое.
У меня было много вопросов, меня переполняли чувства, но и слова в этот миг потеряли всякий смысл.
Я подошел ближе и обнял ее. На одно мгновение я почувствовал легкое колыхание савана и тепло. Живое человеческое тепло. А затем все исчезло.
Синицы перелетали с ветки на ветку, прерывая тишину легким щелканьем. На печальные могильные плиты, обнявшиеся навечно с диким плющом, падал серый, еще не отпрявший ото сна свет. Я медленно пошел по центральной дороге в сторону выхода, но, подумав, развернулся. Подошел к одному из обточенных временем надгробий, чуть нагнулся и прочитал обвалившиеся, частично стертые буквы:
«Мария Новак
1859 – 1886»
XI
Под одним из мостов над Влтавой есть небольшой островок с усыпанными листвой дорожками и спусками к воде, возле которых кружат длинношеие лебеди и утки. Я пришел туда, когда солнце уже весело играло на воде и пышно переливалась позолотой на небосклоне, наполняя просыпающийся мир пастельными тонами. На лужайках хрустальными слезинками лежала роса. Воздух был остр и свеж; пахло рекой, прелой листвой и чем-то еще, отчего, будто планеты, сошедшиеся в ряд, встают перед глазами все первые впечатления жизни и тогда осколки детства, разбросанные в памяти, собираются в прекрасную мозаику.
Я спустился к воде. Белые, цвета утреннего снега, лебеди скользили по безмятежной глади, то подплывая, то отплывая от песчаного берега; между ними, словно ржавые буксиры – возле величавых парусников, – мельтешились утки. Одно дерево склонилось над водой, будто любуясь своим последним и самым ярким одеянием. С него, опаленные осенним пожаром, в воду падали листья.