Пайн заморгал.
- Что?
- Гвен, - отрывисто бросил Бенедикт, поднимаясь и доставая свой меч, его глаза метались.
Гвен сглотнула и инстинктивно прислонилась спиной к Бенедикту, и, следуя наказу Мастера Феруса, активировала наруч, кристалл орудия в ее ладони, засветился, оживая.
А затем двери "Черной Лошади" распахнулись, и воздух наполнили пронзительные инородные визги.
Глава 37
Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, таверна "Черная Лошадь"
Двери в "Черную лошадь" с силой распахнулись, ударившись о стены, и внутрь протиснулась не что иное, как создание с поверхности.
Тварь была кожистая и громадная, в два, а то и в три раза превышающая самого большого человека, которого когда-либо видела Гвен, но ей как-то удалось сжаться и протиснуться в дверь, не замедляясь. Сегментированное тело было чем-то вроде паучьего, но с четырьмя частями вместо двух, чудовищно удлиненными, темно-серый панцирь покрывал спину гибкими, сочлененными пластинами. У неё было слишком много ног для паука, все толстые и массивные у основания, покрытые зарослями шипов или жестких, острых волос.
Голова показалась Гвен отвратительной. Она была полузакрыта, спрятана в широких и плоских укрепленных выступах, с гнездом из бусинок сверкающих глаз с обеих сторон и со множеством крупных челюстей, прикрепленных на большие, выпяченные мышцы вдоль черепа.
Чудовище захлопнуло дверь "Черной Лошади", а затем его задние ноги засучили, выстрелив массу какого-то вязкого серого вещества на дверь за спиной.
- Шелкопряд! - закричал кто-то.
Комната взорвалась паникой. Посетители, вопя, ринулись прочь со своих мест. Некоторые из них бежали вверх по лестнице к комнатам. Большинство направились к противоположной двери или к кухне. И лишь горстка потянулась за мечами и подняла наручи.
Шелкопряд не дал им времени на атаку. Он стремительно бросился в дальнюю часть зала, на пути его массивного тело оказался невезучий посетитель в форме аэронавта — человека размозжило о стену гостиницы с явным хрустом костей. Затем шелкопряд захлопнул другую дверь и запечатал ее своими выделениями, а глаза в это время осматривали зал, как поняла Гвен, в поисках цели. В процессе сканирования, длинными передними конечностями монстр рассеянно схватил еще одного потрясенного клиента и небрежно хлопнул мужчину о пол со смертоносной силой.
- Милосердный Господь на Небесах, - выдохнула Гвен, а в желудке зародился холодок. - Оно разумное.
- Невозможно, - огрызнулся коммодор Пайн, хватая стул мясистыми руками и шагая назад, чтобы встать рядом с Гвен и Бенедиктом. - Шелкопряды - звери.
- Это не шелкопряд, - безразлично произнес мастер Ферус. Эфиромант наклонился вперед и схватил кувшин с пивом со стола.
- Это марионетка. Так или иначе, какая-то кукла.
Пайн хмуро взглянул на мастера Феруса, когда тот начал длинными и решительными глотками пить из кувшина, а затем перевел взгляд на Гвен.
- Насколько пьян этот человек?
- Он эфиромант, - ответила Гвен, - и потише.
- А? - удивленно моргнул Пайн, посмотрел на мастера Феруса с несомненным осознанием и снова произнес, - а.
- Нам нужно вывести Феруса отсюда, - сказал Бенедикт тихим напряженным голосом. - Оно тут за ним.
- Безусловно! - пробормотал мастер Ферус с полным ртом. Он закашлялся и вытер рот.
- Да, безусловно. Его послали, чтобы не дать мне вмешаться.
- Во что? - поинтересовался Пайн.
- На самом деле я понятия не имею, - счастливо произнес Ферус. - Я всю ночь изменял сознание. Полагаю, поэтому оно не могло меня найти.
Гвен с ужасом наблюдала, как шелкопряд подождал, пока несколько людей не сбились у дверей на кухню в кучу, а затем просто бросился на них в очередном фантастически
мощном прыжке. Тела, орущие в унисон, раскидало, словно грузовую повозку, несущуюся под откос. Многочисленные конечности чудовища, словно смертоносные дубины поражали выживших после прыжка. Пьяный вооруженный клиент разрядил наруч с расстояния менее фута, но панцирь шелкопряда поглотил большую часть взрыва, и атака не принесла большого результата, кроме небольшой воронки в его шкуре.
Оружие, однако, привлекло внимание существа и оно, слишком молниеносно для таких размеров, повернулось, его челюсти открылись в трех направлениях, и отделило руку с наручем от тела также быстро и аккуратно как садовник Ланкастеров обрезает розовые кусты.