Гвен несколько раз моргнула.
— Прошу прощения?
Бенедикт глубоко вздохнул и окинул Гвен раздраженным взглядом.
— Кузина, — произнес он. — Тебе действительно следует научиться время от времени закрывать рот. Реже придется кусать локти.
Поправив куртку, он поклонился и сказал:
— Гвендолин Маргарет Элизабет Ланкастер, дочь лорда-министра и леди Ланкастер, я... с превеликим удовольствием... представляю вам Его Высочество Эддисона Орсона Магнуса Джеремайю Альбиона, первого гражданина и Правителя Альбиона.
Гвен уставилась на Бенедикта в секундном шоке.
Её желудок оторвался от всех остальных органов и упал в какую-то невообразимую пропасть.
Она медленно перевела взгляд на любезно улыбающегося шпилеарха. Затем её лицо начало очень быстро краснеть.
— Мисс Ланкастер, — сказал Правитель с небольшим, довольным поклоном. — Каким неповторимым удовольствием было познакомиться с вами.
Гвен уставилась на него, шокированная.
— Вы не... не похожи... на свой портрет.
— Я был моложе и гораздо злее, когда его писали, — ответил он.— Я нисколько не виню вас, мисс Ланкастер. Полагаю, я не посещал общественных собраний с тех пор, как вы были маленьким ребенком. У вас не было ни малейшей причины меня узнать.
— Я... я просто... с-сир, — промямлила Гвен. Она почувствовала, как руки дернулись, и могла только предполагать, что это бесконечные часы заучивания протокола отпечатали нужные движения в самих нервах. Он легко подхватил ее руку и наклонился над ней.
— Юная леди, вы так же красивы, как ваша мать, когда она была в вашем возрасте. А, завтрак! Или обед. Возможно, обедавтрак, — сказал Правитель, когда Бичи принесли свежие пирожки и стаканы с охлажденным соком на подносе. — Не составите ли вы двое мне компанию?
— Я... мы... — Гвен бросила на Бенедикта довольно отчаянный взгляд.
Бенедикт помедлил, чтобы улыбнуться ей и, поняла она, насладиться выражением ее лица. Было ясно, что он наслаждался ситуацией с совершенно садистским удовольствием.
— С превеликим удовольствием, сир, — ответил он.
— Отлично! — сказал правитель. — Вон там отличные столики, как мне кажется.
Он поднял поднос и в то же время ловко положил на прилавок монеты за свои пирожки. Он наградил Гвен вежливой улыбкой и кивком в верном направлении. — Дамы вперед?
Гвен медленно выдохнула и сказала Бенедикту:
— Я совершеннейшая идиотка.
И пошла к столикам.
Правитель поднял бровь и взглянул на Бенедикта.
— На гвенском это значит "я прошу прощения", — услышала Гвен у себя за спиной его спокойный голос. — После вас, сир.
Они принялись за еду в неловком молчании, которое вскоре переросло в довольное
— Честное слово, они великолепны, — выдохнул Бенедикт. Он очевидно пытался сдерживаться, но столь же очевидно не мог поделать ничего, кроме как запихивать пирожки в рот целиком. Его еда исчезала огромными кусками.
Гвен только что нанесла чудовищное оскорбление монарху шпиля Альбион. Она чувствовала себя так будто то, что она съела утром за завтраком, готово вырваться наружу, и едва прикоснулась к своему пирожку.
— Еда здесь гораздо лучше того, что я могу получить в особняке и при этом не ждать часами, — признал Правитель. — Бичи переехали из хабла Лэндинг десять лет назад. Я предложил им место среди моей прислуги, но они предпочли прокладывать свой путь. Мне это по нраву.
Бенедикт кивнул, но жевать не прекратил.
— Итак, мастер Сореллин, — сказал Правитель. — Я удивлен видеть, что вы вернулись в этом году, после того, что случилось прошлой весной.
Бенедикт пожал плечами.
— Шрама почти не осталось.
— Жаль, — сказал правитель, глаза его заблестели. — Мне говорили, что дамы от них без ума.
Гвен вскинула брови.
— Бенни? О чем он говорит?
Бенедикт внезапно стал выглядеть смущенным и сфокусировал взгляд на еде.
— Бенедикт отслуживал год в страже, — сказал Правитель. — Я послал его с небольшой группой вниз в хаббл Райзен отследить пропавший груз орудийных кристаллов. Воры, у которых они были, отказались сдавать добычу.
Глаза Гвен расширились.
— Ты участвовал в бою?
— Это был не бой, — быстро ответил Бенедикт. — Просто стычка за проход в их укрытие. Вряд ли стоит упоминания.