– А ты непрост, - со странной интонацией произнес вдруг завлитдиагноз, глядя на Стратополоха, словно впервые. - А ты ох как непро-ост…
– Неужто звонки посыпались?
– Какие звонки?
– Ну… от возмущенных читателей…
Предположение было откровенно фантастическим, но ничем другим происходящее сумасшествие Артём пока объяснить не мог.
– Если бы звонки, - угрюмо признался бывший друг и соратник. - Звонок!
– От кого?!
– Не представились.
– Не понял…
– Да я пока тоже.
Выбравшись из высотного желтого здания, Стратополох постоял в растерянности, потом подошел к бесплатному уличному автомату диагностики. Налепил присоски датчиков. Один проводок был оторван, ну да ладно… Один - не десять.
Нажал кнопку и спустя некоторое время получил совет не переутомляться на работе и взять недельку отдыха.
Что ж, спасибо…
«Сократить потребление никотина», - возникло в довесок на экранчике.
Кивнул, закурил.
На фоне цыплячьей желтизны фасада выстроившиеся вдоль здания нетрадиционно ориентированные ели выглядели особенно красиво. На высоких дюралевых шестах пошевеливались белые флаги с красным крестом и таким же полумесяцем. Мимо прошли двое подростков. Один из них, судорожно суча кулачонками, рассказывал взахлеб:
– А я ему - любысь! любысь! - по люблу… Артём рассеянно посмотрел им вослед.
Согласием вести развлекательную рубрику в газете «Будьте здоровы!» он сильно улучшил не только свое финансовое положение, но и литературный статус. А вот не сочтут ли его ренегатом в «Последнем прибежище»? Нет, об этом потом. Для начала неплохо бы удавить в зародыше скандал по поводу утренней рецензии. Возможно, уже прочли…
Стоя на краю тротуара, потрогал мостовую носком туфли, словно пробуя, холодна ли вода.
От Министерства до «Прибежища» проще было дойти, чем доехать. Одна дорога пролегала через парк, другая… Поколебавшись, двинулся через парк. Так называемая эротодромомания - обязательно надо пройти по местам боевой и сексуальной славы.
Как выяснилось, зря он это сделал.
Черт, и укрыться негде!
Шедший навстречу мужчина был высок и невероятно худ. Держался он удивительно прямо. Высокий, рельефно вылепленный лоб, увеличенный лысиной, придавал ему сходство с неким инопланетным существом. Ну не бывает у людей таких лбов! За голубовато поблескивающими линзами в тонкой оправе зияли скорбные глаза, в которых явственно сквозил ветерок безумия.
Дважды коллега. Литератор и патриот.
– А-а… - поравнявшись, молвил он вместо приветствия. - Космополиты и симулянты…
Ну, слава богу! Стало быть, еще не читал.
– Они самые… - не стал спорить Артём.
Очки блеснули. Дважды коллега смотрел на Стратополоха словно бы из неимоверной дали.
– Как хочешь, а с инородческой культурой что-то надо делать, - промолвил он наконец. - Почему в сызновских школах должны изучать творчество туляка Толстого? Попробовал недавно перечесть «Войну и мир». Ярко выраженное масонское произведение…
– Все мы, когда протрезвеем, масоны, - утешил Артём. - Кроме тебя, конечно…
Коллега созерцал его секунды три. Явно полагал ниже своего достоинства обижаться на столь мелкие выпады.
– Возможно… - изронил он свысока. - Ты с «Психопатом» все еще сотрудничаешь?
– М-м… да.
– Я как раз собирался к вам наведаться, - обрадовал после паузы литератор и патриот. - Хочу предложить новую рубрику: «Отрывки из сочинений», - а чуть ниже меленьким шрифтом: «…классиков». Скажем, такой перл… - Литератор прикрыл глаза, запрокинутое лицо его стало вдохновенным, и он продекламировал мечтательно: - «Мимо палаток и низами около ручья тянулись с топотом и фырканьем казаки, драгуны и артиллеристы, возвращающиеся с водопоя…» - Очнулся, сверкнул линзами. - А? Неплохо, правда? Вот он, твой Лев Николаевич, во всей его красе… Стилист, стилист! Как представлю себе топочущего и фыркающего казака - право, на душе теплеет! Возвращающегося с водопоя, а? Или, допустим, так: «Впечатление, которое я вынес, было то, что я видел учреждения, устроенные душевно больными одной общей, повальной формы сумасшествия для больных разнообразными, не подходящими под общую повальную форму, формами сумасшествия…» Каково?
– Я бы на твоем месте еще в собор заглянул, - задумчиво молвил Артём.
– Зачем?
– Ну как… Они ж графу анафему объявляли… с занесением в личное дело…
Следует признать, выдержка у коллеги была нечеловеческая.
– Что ж, сама по себе мысль неплоха, - благосклонно отозвался он, неуязвимый, точно Ахиллес. - Думаю, в отличие от вас, нехристей, духовенство проявит больше мудрости… А вот что меня поражает, Артём, так это твое, прости, вечное зубоскальство! Такое ощущение, будто судьба Сызново тебе просто безразлична. Но это твоя страна! И какой толк, я спрашиваю, от политической суверенности, если в плане культуры мы с тобой по-прежнему целиком зависим от Суслова, от этого распавшегося монстра…