Женщина обменялась с каждым рукопожатием, оказавшимся, как обнаружил Маршалл, вежливо-коротким, но крепким.
— А я — Кари Экберг, координатор из «Терра-Прайм». Поздравляю с открытием.
Салли взял одну ее сумку, Маршалл другую.
— Координатор? — спросил Салли. — Значит, вы у них главная?
Экберг рассмеялась.
— Это вряд ли. Среди декораций любой с блокнотом — уже координатор.
— Декораций? — переспросил Маршалл.
— По крайней мере, для нас.
Она остановилась и внимательно огляделась вокруг, словно оценивая место действия будущего спектакля.
— Вы слишком легко одеты для федерального заповедника, — сказал Маршалл.
— Сама вижу. Большую часть жизни я провела в Саванне, штат Джорджия. Самое холодное место, где я была до сих пор, — это Нью-Йорк в феврале. Придется попросить нашу группу привезти мне что-нибудь более подходящее.
— Как бы вы ни были одеты, ваше появление здесь — самое прекрасное из всего, что когда-либо происходило на этой базе, — заявил Салли.
Экберг прекратила осмотр окрестностей и окинула климатолога взглядом. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась, словно в одно мгновение оценив и комплимент, и льстеца.
Салли чуть-чуть покраснел и откашлялся.
— Может, все же пройдем к нам? Смотрите под ноги. Тут вся земля изрыта древними лавовыми ходами.
Он пошел впереди, что-то втолковывая молча слушавшему его Фарадею. Экберг, похоже, никак не восприняла неуклюжую попытку заигрывания с его стороны, чего Салли вполне хватило, чтобы утратить к ней всяческий интерес. Она шла рядом с Маршаллом.
— Мне любопытно, почему вы так выразились, — сказал Маршалл, — когда назвали окружающее декорациями.
— Я никого не хотела обидеть. Естественно, для вас это рабочая обстановка. А для нас — декорации. Это емкий и многое выражающий термин. Просто на таких съемках время решает все, а у нас его маловато. Кроме того, я уверена, что и вы не хотите, чтобы мы тут застряли надолго. Моя задача — раскрутить маховик.
— Раскрутить маховик?
— Выбрать подходящие точки, спланировать график работ. В общем, чтобы к прибытию продюсера и звезды все уже было готово.
Маршалла сказанное слегка удивило. Какой продюсер, какая звезда? Как и все прочие, он полагал, что «Терра-Прайм» пришлет одного человека, самое большее двух — кого-нибудь с камерой и кого-нибудь, кто будет время от времени перед ней маячить.
— То есть на вас свален весь черный труд, а потом явятся большие шишки и присвоят всю славу?
Экберг рассмеялась чистым контральто, зазвеневшим над мерзлой землей.
— В общем, примерно так.
Они подошли к давно заброшенному посту охраны, и Экберг удивленно раскрыла глаза.
— Господи, я и понятия не имела, какая она огромная, ваша база.
— А что вы ожидали увидеть? — осведомился язвительно Салли. — Иглу или яранги из тюленьих шкур?
— Собственно, большая часть базы находится под землей, — объяснил Маршалл, пока они двигались вдоль ограждения. — Ее построили в естественной впадине из заранее собранных секций, заполнив оставшееся пространство вулканической пемзой и мерзлым грунтом. Видимые части сооружения вмещают в себя в основном механические или технические системы — энергостанцию, радарные установки и прочее. Разработчики базы хотели сделать ее как можно более незаметной — вот почему ее построили в тени единственной горы на многие мили вокруг.
— Как давно база бездействует?
— Давно, — ответил Маршалл. — Около полувека.
— Господи. Тогда кто же ее поддерживает? Ну, знаете, чтобы туалеты работали и все такое.
— Правительство называет это «минимальным обслуживанием». Здесь этим занимается маленькое солдатское подразделение — трое парней из армейского инженерного корпуса под приглядом Гонсалеса. То есть сержанта Гонсалеса. Они следят за работой генераторов и исправностью электросети, поддерживают систему отопления, меняют электролампочки, проверяют уровень воды в цистернах. А теперь еще и нянчатся с нами.
— Полвека… — Экберг покачала головой. — Полагаю, именно потому они не артачились против сдачи ее нам в аренду.
Маршалл кивнул.
— И все-таки дядюшке Сэму пальца в рот не клади. С нас слупили больше ста тысяч долларов за одну только съемочную неделю.
— Слишком высока тут стоимость жизнеобеспечения, — пояснил важно Салли.
Экберг снова огляделась по сторонам.
— Но солдаты живут здесь все время?
— Они сменяются каждые полтора года. По крайней мере трое. Сержанту Гонсалесу, похоже, тут нравится.