В конце июня, находясь в Адлере, мы получили распоряжение: немедленно следовать в Архангельск. Мы ждали этого вызова, но сейчас он застал нас врасплох. На борту находилась комиссия во главе с Афанасием Бардадыном — инструктором ЦК КПСС, которая работала по упорядочению военных действий Черноморского флота.
Афанасия Бардадына мы знали еще с довоенных времен. Он курировал Главсевморпуть, часто летал с нами в Арктику и был замечательным лектором по философским и международным вопросам. Мы любили и уважали этого человека за его принципиальную прямоту и правдивые ответы на все жизненные вопросы, которые ему задавал летный состав, а вопросы были острые, иногда каверзные, такие никогда бы не решались задать человеку, которому не доверяли.
Закончив через несколько дней работу с возглавляемой им комиссией, мы стартовали в Архангельск.
Архангельск нас встретил черными дымами морских судов и лесозаводов. Юркий портовый катер, отчаянно стуча старым болиндером и вызывающе пуская синеватые кольца из кокетливо склоненной трубы, быстро доставил нас на правый берег широкой Двины. В просторной приемной Ивана Дмитриевича Папанина было людно и шумно. Пряный запах цветущей черемухи, струясь в распахнутые окна, смешивался с крепким ароматом трубочного табака; синие клубы дыма ходили под потолком, напоминая мирные дни, когда из этого большого портового города начинались все наши полярные экспедиции. В окна, сквозь буйную, белую кипень черемухи видно было, как серебрилась могучая гладь реки, неторопливо уходящая в недалекое Белое море — его соленый запах перебивал и запах крепкого табака, и запах черемухи.
При нашем появлении все затихли. Из–под помятых козырьков морских фуражек глянули десятки пар изучающих глаз. Из–за стола в углу, под корабельными часами, с неумолимой четкостью выстукивавшими секунды, поднялся человек в форме капитан–лейтенанта.
— По вызову контр–адмирала Папанина, пилот Орлов и штурман Аккуратов!
— Прошу садиться, сейчас доложу! — улыбаясь глазами, отчеканил адъютант Папанина Евгений Матвеевич Сузюмов, давний наш приятель и скрылся в дверях кабинета.
Через минуту мы стояли перед Иваном Дмитриевичем.
— Браточки, как вы вовремя! Важнейшее задание командования Северного флота. К нам шел большой караван англо–американских судов, с грузом ленд–лиза. В районе острова Медвежьего, в результате налетов фашистских самолетов и подводных лодок, большая часть судов потоплена, остальные разбрелись по всей Арктике. Необходимо суда разыскать и собрать вместе.
Папанин подвел нас к карте и начал показывать возможное местонахождение судов союзников.
А случилось вот что. 27 июня 1942 года из Хваль — Фиорда в Исландии вышел караван РQ‑17 и, пользуясь плохой видимостью, взял курс на Мурманск. В составе конвоя было тридцать семь транспортов — английских, американских, один голландский, один норвежский и два советских — танкер «Азербайджан» и транспорт «Донбасс». Не доходя до меридиана 20°, три английских корабля из конвоя по техническим причинам вернулись обратно. Караван транспортов, груженных военной техникой, боеприпасами и высокооктановым горючим, сопровождал конвой британских боевых кораблей, состоящий из группы ближнего прикрытия, крейсерская эскадра: «Лондон», «Норфолк», «Вичита», «Тускалуза» — и трех эскадренных миноносцев; группы дальнего прикрытия — линкоры: «Дюк оф Йорк», «Вашингтон», авианосец «Виктори», четыре крейсера и четырнадцать эсминцев. Кроме того, караван сопровождали девятнадцать военных кораблей непосредственного прикрытия. Общее командование осуществлял адмирал Паунд, кораблями непосредственного и ближнего прикрытия командовал контр–адмирал Гамильтон, дальним прикрытием — адмирал Тови.