– Я бы освоил другое ремесло, – спокойно ответил Скотт, уставившись отцу прямо в глаза.
За четыре года до этого они уже однажды касались этой темы. Скотт высказал идею стать врачом или, что еще лучше, ветеринаром, и отец тогда смеялся до колик, прежде чем развеять в пух и прах такую возможность. Что стало бы с винокурнями, полями, прядильной фабрикой, стадами? Для единственного потомка Джиллеспи другого выбора не было, кроме как заниматься всем сразу, тем, что оставят ему предки.
– Подойди к этому посерьезнее, – отрезал Ангус.
– Я вполне серьезен.
Скотт поместье любил, всегда интересовался его делами, и то, что отец нередко демонстрировал свои тиранические замашки, отнюдь его не смущало. Во время путешествия по Европе он часто думал о Джиллеспи, трепеща от желания поскорее туда вернуться. Но мачеха, неожиданно свалившаяся с небес, резко изменила его взгляд на вещи.
– Вы рассчитываете с Амели иметь детей? – вдруг спросил он задумчивым тоном.
– Об этом не может быть и речи!
– Да неужели? Ей нет и сорока, и она вполне может захотеть еще детей, твоих детей, которые будут носить твое имя.
Ангус резко ударил кулаком по столу, уронив к ногам Скотта резак для бумаги.
– Боишься за наследство? – хихикнул он с презрительной яростью.
Скотт понял, что задел чувствительную струну. Отец его вовсе не был простофилей, даже наоборот, в какой-то мере он не был лишен цинизма, однако в последней фазе своей сентиментальной жизни вполне мог попасть впросак, поддаться чувству.
– Мое «наследство» это никак не может затронуть. До сих пор ты мне говорил, во всяком случае, что оно будет принадлежать мне в силу традиционных обязательств.
Наступило короткое молчание, во время которого они, набычившись, не отрывали глаз друг от друга.
– Откуда столько враждебности? – наконец спросил Ангус. – Может, ты просто встал не с той ноги? Но уверен, со временем все между вами наладится.
Первая встреча Амели и Скотта действительно прошла не слишком хорошо. Оба мгновенно прониклись непонятной взаимной антипатией, и было заметно, что обоим неловко в присутствии друг друга. В глазах Амели Скотт представлял собой несомненное препятствие для планов, которые она строила насчет своих детей, а Скотт тоже не собирался скрывать неприязни к новой, неизвестно откуда взявшейся мачехе. Во-первых, она была на двадцать лет моложе отца, во-вторых, притащила с собой четверых отпрысков, а в-третьих, явно намеревалась вести себя в поместье как настоящая хозяйка.
– Все будет хорошо, пусть пройдет время! – стоял на своем Ангус.
Он произнес это с таким жаром, что Скотт был неприятно поражен изменением его тона. Неужели он на самом деле верил, что сляпанная таким образом «семья» сможет жить в гармонии? Неужели для того, чтобы «полюбить» друг друга, им будет достаточно совместного проживания? Но, что и говорить, Ангус, безусловно, имел право вступить во второй брак, он находился в собственном поместье и имел все основания диктовать другим свою волю.
– Мы еще поговорим об этом, – пробормотал Скотт.
Их дискуссия явно зашла в тупик, бесполезно было останавливаться на мелочах.
– Нет! – запротестовал Ангус, чья ярость словно обрела новую силу. – Для меня эта глава закрыта. Я жду от тебя как минимум вежливого обхождения с мачехой и доброжелательности по отношению к ее детям. Никакого другого поведения я не потерплю под моей крышей!
Лишний раз он напомнил сыну, что по-прежнему оставался главой клана. Клана, который давно считал слишком ничтожным по численности и который благодаря ему только что значительно увеличился. Даже если он и собирался постепенно передать все свои дела по управлению поместьем сыну, то верховную власть над кланом он пока не собирался ему отдавать.
Скотт поднялся с места, изобразив на лице подобие принужденной улыбки, и вышел, не произнеся ни слова.
Кейт слушала, как мать расписывала ей изменения, которые собиралась произвести в ее комнате.
– Этот ужасный пожелтевший бархат мы заменим на светлый чинц[2]. Тебе нравятся цветочные узоры? Или нет, скорее это будут розовые полосы на кремовом фоне с занавесками и подушками в тон.
– Но это же все будет так дорого стоить! – воскликнула Кейт, расширив глаза от удивления.
– Таких проблем у нас больше не будет, дорогая. Кроме того, я должна подыскать тебе красивый туалетный столик с большим зеркалом. Мне кажется, я видела нечто подобное в одной из незанятых комнат, а муж мне предоставил возможность делать в твоей комнате все, что мне вздумается, лишь бы это было тебе по вкусу. Признайся, это очень мило с его стороны! Если ты увидишь какой-нибудь предмет мебели, который тебе понравится, ты можешь установить его здесь. Например, тебе совершенно необходим хороший письменный стол, чтобы делать домашние задания…
2
Чинц – лощеная хлопчатобумажная ткань, поверхность которой производит впечатление натертой воском. Имеет особенное покрытие, придающее характерный блеск и противостоящее загрязнению, не пачкается и не смачивается водой.