Она была не права, когда не поверила и своей лучшей подруге, и когда заставила своего парня сделать выбор. И ведь Арчи был прав, он сделал правильный выбор.
А она дура. Пять лет Вероника развлекалась в Нью-Йорке, училась в университете и старалась выбросить всю эту историю из головы. Но получалось плохо, вернее будет сказать, что не получалось вообще. Первая любовь по имени Арчи Эндрюс оказалась очень сильной и никак не выходила из головы. У нее были кратковременные отношения с другими парнями, но все неизбежно перерастало в формат «это просто секс».
И теперь отца арестовали, активы их семьи оказались заморожены. Конечно, на счету у матери были средства, но все равно им придется очень сильно ужаться в своих расходах. Мать сказала, что придется на время переехать в Ривердейл — там у Гермионы Лодж был особняк и еще кое-какая недвижимость. Вещи уже были собраны, мать утрясала кое-какие дела с адвокатом, а Вероника отправилась в долгий путь — городок Мэтсфилд, недалеко от Мэдисона. Кажется, именно там сейчас проживало семейство Джонсов.
Теперь девушка стоит возле симпатичного небольшого домика и пытается собраться с духом. Затем все-таки сжимает руки в кулаки и идет в сторону входной двери, которая быстро открывается после ее довольно громкого стука. На пороге брюнетка видит никого иного, как Джагхеда Джонса.
Он изменился.
Хотя, о чем это она? Да все они изменились за прошедшие пять лет.
— Ого, — через пару мгновений говорит парень, удивленно глядя на Веронику на пороге своего дома, — вот уж не думал, что первым человеком, который навестит меня после выхода из тюрьмы, будет Вероника Лодж.
— Давай без издевок, — в свойственной ей манере тут же отвечает та, — нам нужно поговорить.
Через несколько минут они сидят за небольшим кухонным столом и Джагхед ставит перед ними две кружки с кофе. Если раньше она считала этого парня немного странным и мрачным, то сейчас его взгляд вообще потух. Он сломан, вдруг почему-то подумалось Веронике. Пять лет в тюрьме за преступление, которое он не совершал, превратил его в сломанного человека, потерявшего веру в себя и вообще в жизнь. А если и добавить сюда то, как он поступил с Бетти, обвинив ее в этой самой лжи, то тогда Джонсу сейчас точно намного хуже, чей ей.
— Я пришла попросить прощения, — твердо говорит она, потому что если этого не скажет, то действительно больше не сможет спать по ночам, — мой отец сломал тебе жизнь.
— Интересно, — парень садится напротив и добавляет в кофе сахар, — представляешь мой шок, когда неделю назад ко мне пришел окружной прокурор и сообщил, что меня выпустят из тюрьмы через несколько дней. Я подумал, что это просто плохая шутка.
— С тебя сняли все обвинения?
— Да. И даже уже выплатили огромную компенсацию за чудесную ошибку. Мой адвокат тут же подал иск, и мне начислили компенсацию за ошибку расследования — миллион долларов. Неплохо за пять лет в тюрьме по ложному обвинению, не правда ли?
— Это ужасно, — абсолютно искренне говорит девушка, — мне так жаль. Мой отец, — тут ее голос даже немного дрогнул, но она продолжала, — больше я не хочу его знать. Я просто защищала его, это же мой отец.
Несколько минут они молчат, но каждый точно уверен в том, о какой общей теме они сейчас думают.
Арчи и Бетти.
— Как Арчи? — очень тихо спрашивает Джагхед, сосредоточенно глядя только на стол перед собой.
— Я не знаю. Я же… Я дура, Джагхед, наверное, не хуже тебя. Я ведь была тогда в бешенстве и заставила Арчи выбирать между мной и Бетти…
— Что?
— В смысле… Арчи поверил Бетти, которая твердила, что ты невиновен. И вот после этого я сказала ему выбирать. Он выбрал друга и я бросила его. Потом наш колледж закрыли, я переехала в Нью-Йорк. Больше я ничего не знаю об Арчи… И о Бетти тоже. До того, как четыре дня назад не арестовали моего отца, я была уверена, что они виновны и я сделала правильно, вычеркнув их из своей жизни.
— Дерьмово, — голос парня какой-то абсолютно бесцветный и будто бы вообще ничего не выражающий.
— Я думаю, что нужно попросить у них прощения, — сбивчивым голосом говорит Вероника, вопросительно глядя на парня.
— Удачи.
— Нет, послушай… Я знаю, что прошло целых пять лет и что они… Возможно, у них уже есть семьи и дети, они могли куда-то уехать в другую страну, но я не могу жить, если не попрошу прощения у Бетти и у Арчи. К тебе я сегодня уже пришла и надеюсь, мне это зачтется в твоем личном списке. Просто… Не могу поверить, что я так облажалась. Я ужасный друг.
— Скажи это тому, кто обвинил свою девушку в том, что она засадила его в тюрьму, — очень горьким голосом говорит парень, — если кто и облажался, так это я.
— Это просто трэш, — Вероника опускает голову на руки, не в силах даже возразить, — какими мы были идиотами. Слушай, мы с матерью на время переезжаем в Ривердейл. Адвокат сказал, что у нас отберут большую часть имущества, а в этом городке у мамы есть дом и земля. Пока придется быть там, и я не знаю, что мне даже делать. Но я точно встречусь с Бетти и Арчи, попрошу у них прощения. Если хочешь, то могу сказать, что видела и тебя?..
— Не надо, — голос парня звучит очень горько, — не стоит им больше напоминать обо мне. Никогда. Один раз я уже облажался, поэтому лучше мне успокоиться и сделать как лучше для Бетти.
Они еще некоторое время пьют кофе, затем Вероника прощается и уезжает, оставив бывшему приятелю номер своего телефона.
Джагхед закрывает за ней дверь и чувствует, что стало лучше. Слишком долгое время он был в одиночестве, и сейчас любой человек вызывает у него дискомфорт, даже мама и Джелебин. Сколько времени ушло в пустоту? Сейчас ему двадцать четыре года, и последние пять лет он провел в тюрьме по ложному обвинению. Каждый день в течение долгих месяцев он был там почти один, в небольшой комнате, где была только кровать, стол и унитаз. Посещения были разрешены и каждый месяц мать, которая совсем осунулась от горя, и Джелебин ждали его в небольшой комнатке, чтобы поговорить несколько часов. Затем все заканчивалось, и он опять оставался почти один.
Долгое время. Слишком долгое время в одиночестве. Конечно, он всегда продолжал думать о Бетти, о том, как они могли бы быть счастливы вместе. Сначала был очень зол, но затем злость прошла, уступив место разочарованию и грусти. Он больше не злился на нее, а злился на себя, на то, что доверился не тому человеку. Нельзя было быть таким глупым и наивным, нельзя было пытаться быть вместе с девушкой, которая точно не из его мира. В итоге он ошибся, а Бетти… Что ж, она просто прекрасная актриса. И он даже верил, что часть ее чувств была настоящими, что он мог действительно ей нравится, но судя по всему, девушка была карьеристкой и думала только о личной выгоде.
В тюрьме было… Не то чтобы совсем плохо, нет. Просто теперь он мог…отдыхать. Это звучало так дико и так странно, но было истинной правдой. Не надо больше было ни о чем заботится, мама и Джелебин переехали, у них был хороший счет в банке, мать стала работать, сестра устроилась на подработку, у них было жилье, и они были в относительной безопасности и благополучии. А он сам… Больше не нужно было каждый раз рисковать жизнью, не нужно было драться и получать побои, не нужно было постоянно знать, что ты вращаешься в криминальном мире и всегда есть шанс, что вас однажды накроют копы. А ведь в итоге все именно так и произошло.
Встреча с его адвокатом неделю назад повергла парня в глубокий шок и даже в ужас. Когда тот сообщил парню о том, что наконец-то нашли виновного в сливе информации, его сердце отчаянно заколотилось. Потому что ему стало страшно за Бетти, даже если и она это сделала, то он бы не хотел и для нее участи заключенного. Но когда имя было раскрыто, то Джагхеду показалось, что его кто-то оглушил. Ударил обухом по голове, полностью вогнав в состояние шока и оцепенения. Он столько лет был здесь, почти что в одиночестве, думая, что его любимая девушка его предала, а теперь выясняется, что он полный мудак.
Господи, Бетти была права! Она… она и правда его любила, а он… Он наговорил ей таких вещей, обвинил в ужасной лжи, а затем еще и отказался вообще встречаться. При мысли о том, в каком отчаянии тогда была его девушка, Джагхеду хотелось бить кулаками в стену и кричать, кричать на самого себя от боли и безысходности. Внутри что-то рвалось, распадалось на части, страх от того, что он натворил, не давал парню спать, есть и вообще нормально существовать все эти пять гребаных дней. Он молился всем богам, чтобы выйти отсюда как можно скорее, потом мчаться к Бетти и падать на колени, пытаться сказать хоть что-то, пытаться извиниться…