— Вот, значит, они какие, — сказала Инес и опустила штору на кухне. — Черные глаза и белые губы. Прямо как привидения. Тут начнешь темноты бояться. Бррр.
Она открыла шкафчик и достала четыре тарелки, протянула их Сюсанне и продолжала:
— А как одеты! Одни как будто явились с какого-нибудь военного склада, а другие щеголяют в мини и нейлоновых чулках. В конце-то ноября! Чулки небось к ногам примерзнут, и вообще они себе цистит заработают, а цистит — это, я тебе скажу, ничего хорошего…
Биргер, который уже уселся за стол в ожидании ужина, приподнял локти, чтобы Сюсанна могла поставить тарелку.
— Пожалуйста, без подробностей!
Инес улыбнулась через плечо:
— Правда? Ах, как жалко! А у меня как раз столько интересных подробностей!
— Не сомневаюсь, дорогая! Но есть ситуации и ситуации…
Инес шваркнула на клеенку подставку под кастрюлю.
— То есть эта ситуация — неподходящая?
Биргер не успел ответить, потому что в дверях уже стоял Бьёрн, а Инес улыбалась ему, одновременно развязывая фартук:
— А вот и виновник торжества…
— Да ладно тебе, — сказал Бьёрн и уселся на свое обычное место.
Инес провела рукой по его длинным темным волосам, остриженным «под пажа».
— Ага! Мокрые. Опять голову мыл.
— Ну хватит! — сказал Бьёрн.
— Слишком часто мыть голову — это вредно.
Бьёрн запустил ложку в кастрюлю с овощным пюре.
— Ты можешь облысеть раньше времени. И заработать отит.
— Инес, ну пожалуйста! — сказал Биргер.
Она лишь рассмеялась:
— Я пошутила.
— Я знаю. Но мальчик будет переживать.
— Не-а, — сказал Бьёрн. — И не подумаю.
Когда чуть позже Сюсанна открыла дверь на улицу, по группе под фонарем пробежал легкий трепет, трепет был готов перерасти в крик, но пресекся и застыл, когда девушки увидели, кто вышел на крыльцо. Сюсанна захлопнула за собой дверь, привычно пихнув ее бедром, она старалась казаться невозмутимой, несмотря на тревогу, шевелившуюся словно тысячи муравьев под кожей. Застегнула зимнюю парку на молнию, глубоко засунула руки в карманы. Куда теперь смотреть? Сумеет ли она пройти через сад до калитки, ни разу не взглянув на этих девчонок? Да, сумеет. Это совершенно необходимо, потому что стоит поднять на них глаза, и не устоишь перед инстинктивным желанием извиниться за то, что из дому вышла всего лишь ты.
— Это его сестра, — раздался голос под фонарем. — Младшая сестричка.
Сюсанна скорчила рожу гравию на дорожке. Еще бы! Они же не знают, кто она ему на самом деле, а поправь она их — разозлятся. Люди всегда злятся, когда понимают, что не правы. Особенно девчонки.
— Ее зовут Сюсанна, — отозвался другой голос. — Привет, Сюсси! Приветик!
Она уже была у калитки, та открылась с жалобным скрипом. Две девицы протиснулись вперед, улыбаясь. Высокие девицы с высокими прическами и узкими плечами. Сюсанна узнала обеих, хотя не знала их имен. Одна, с темной челкой и розовой косынкой, искусно повязанной на шее, обычно торговала в киоске на вокзале. Говорили, что она подкладывает в прическу круглую французскую булку, а косынкой маскирует вечные засосы на шее. Другая была ученицей из парикмахерской на Артиллеригатан. Стригла Сюсанну три месяца тому назад, еще до того, как Бьёрн стал знаменитостью, а сама Сюсанна — близкой родственницей знаменитости. От челки тогда осталась жалкая бахрома по краю лба, так что Сюсанна пару недель старательно избегала всех зеркал в доме. И поэтому Сюсанна теперь непроизвольно отступает назад, словно ждет, что парикмахерская ученица выхватит ножницы из кармана и снова набросится на ее челку.
— А правда он сейчас дома?
Парикмахерша улыбалась перламутровыми губами и желтыми зубами. Изо рта у нее пахло жевательной резинкой и сигаретным дымом. Киоскерша прикрыла голубые веки и чуть трепетала толстыми негнущимися ресницами.
— А он уже купил себе «кадиллак»? В «Бильджурнале» писали, что он должен купит себе «кадиллак».
Сюсанна издала некий неопределенный звук, который можно было толковать и как «да», и как «нет». Да, он дома. Нет, он не купил «кадиллак». Никто не расслышал ее или не понял, девушек настолько переполняли собственные вопросы, что места для ответа не оставалось. Блондинка с длинной, закрывающей весь лоб, челкой как у модов,[3] протиснулась вперед.
— А остальные? Где остальные ребята?
Сюсанна пожала плечами, по-прежнему не вынимая рук из карманов. Она понятия не имеет, где остальные ребята.