Терон тихо смеется.
— В чем?
Я вскидываю на него глаза и улыбаюсь прежде, чем осознаю, как лихо он отмахнулся от моего вопроса.
— Ну… в наших отношениях.
На его губах расцветает улыбка, которая лишь напоминает мне о том, что она за собой прячет.
— Ты ошибаешься. Ты намного лучше в них, чем тебе кажется, — тихо говорит он, высвобождая свою руку из моей, чтобы пробежаться пальцами по моему лицу и шее, а потом опустить ладонь на плечо.
Слабо улыбнувшись, я качаю головой.
— Рудники. Мне пора идти.
— Да, — кивает Терон. Его лицо освещается надеждой. — Может быть, на этом руднике нам все-таки повезет.
«Это вряд ли», — чуть не вырывается у меня.
Мы открыли больше половины винтерианских рудников, и ни в одном из них не нашли ничего, кроме залежей ископаемых. Меня злит уверенность Ноума в том, что он отыщет магический источник. Ведь он был утерян в недрах королевств Сезонов столетия назад.
Ноум заставляет моих людей отдавать те крохи сил, которые у них есть, на работу в горах. Винтерианцы шестнадцать лет провели в лагерях Ангры. Им нужно восстанавливать здоровье, а не искать магию для человека, и так обладающего ею в достатке. Во мне опять вспыхивает ярость, и я, развернувшись, иду прочь от рассыпавшихся «тел» мнимых врагов.
Терон молча шагает бок о бок со мной. Перед нами возникает Гаос. Он выглядит так же, как Дженьюри, каким мы застали его несколько месяцев назад. С того времени столицу Винтера уже частично подлатали. В Гаос перебралось мало людей, поэтому мы восстановили только небольшую часть у рудника. Город лежит в руинах. Заброшенные дома постепенно разрушаются, тут и там громоздятся груды булыжников. Часть руин скрыта под серебристо-белоснежным покровом снега. На миг я замираю, охваченная грустными мыслями. Терон тут же обнимает меня за талию и притягивает к себе.
— Со временем здесь все обустроится, — уверяет он меня.
Я искоса смотрю на него и отчаянно сжимаю в ладони шакрам. Рука Терона соскальзывает на мое бедро, теплая на безбрежном холоде Винтера.
— Спасибо.
Терон улыбается, но не успевает ничего ответить.
— Моя королева! — доносится до нас крик Нессы, а за ним — хруст снега под ногами и крики ее братьев.
Развернувшись, я вижу, что она уже на полпути к нам. Порывистый ветер взметает ее юбку и мешает идти. Покачнувшись, Несса останавливается и улыбается, тяжело дыша. Наконец-то на ней начали сказываться месяцы свободы: лицо и руки приобрели здоровую округлость, щеки — нежный румянец.
— Мы тебя обыскались! Ты готова?
Я морщусь, но не могу сдержать усмешку.
— Дендера очень злится?
Несса пожимает плечами.
— Успокоится, когда рудник откроют. — Неловко поклонившись Терону, она хватает меня за руку. — Я могу похитить ее у вас, принц Терон?
— Конечно. — Он проводит большим пальцем по моему бедру, по коже бегут мурашки.
Несса тянет меня прочь.
Коналл с Гарриганом встречают нас на первой же улочке города: Коналл — сердитым взглядом, Гарриган — веселой ухмылкой.
— Вы должны были взять нас с собой, — выговаривает мне Коналл. Потом осознает, кому он это говорит, и неловко мнется. — Моя королева.
— Она прекрасно может позаботиться о себе сама, — оправдывает меня Гарриган.
Брат злобно смотрит на него, и Гарриган пытается спрятать усмешку за громким покашливанием.
— Не в этом дело. — Теперь взгляд Коналла направлен на меня. — Для чего нас тогда тренирует Хенн?
Меня подмывает повторить слова Гарригана, и я даже приподнимаю в их доказательство шакрам, но, видя напряженное лицо Коналла, прячу оружие за спину.
— Простите, что заставила вас волноваться, — извиняюсь я. — Я не хотела.
— Где ты была? — На дороге появляется рассвирепевшая Дендера. — Я оставила тебя всего на минуту, и ты тут же… — Она резко умолкает, заметив, что я прячу за спиной шакрам.
В ее взгляде нет ярости. Только усталость. Я вдруг понимаю, что ей уже немало лет.
— Мира, — произносит она.
Все эти месяцы только Терон называл меня по имени. Остальные всегда обращались ко мне по титулу: «моя королева» или «моя госпожа». Обращение по имени для меня как глоток свежего воздуха в душной комнате.
— Я же сказала, — продолжает Дендера, забирая шакрам из моей руки и отдавая его Гарригану, — тебе это больше не нужно. Ты королева. Ты защищаешь нас по-другому.
— Знаю, — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Но почему мне нельзя это делать и так, и так?
Дендера печально вздыхает. За последние три месяца она делает это слишком уж часто.