– Выясняют.
– А из-за чего весь сыр-бор вообще?
Климов поморщился, словно тема была ему неприятна, но отмалчиваться не стал.
– Несколько прототипов утащили, недоумки.
– Чаромет, кстати, нашли?
– Нет, на чердаке его не было.
– Тоже прототип? Я с такими не сталкивался раньше.
– Рабочее название «Калейдоскоп», разработан в рамках проекта «Один к одному». Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Нет, – усмехнулся я. – Что за «Один к одному»?
– Один выстрел – один труп.
Я вспомнил длинный патрон и не сдержал удивления:
– Не слишком накладно получается?
– Смысл в том, чтобы гарантированно поразить любую цель с первого выстрела, – сообщил Климов. – Там в цилиндре блок из десяти дисков на двадцать секторов. В каждом секторе своя фокусирующая линза. Представляешь количество комбинаций? Из «Калейдоскопа» по человеку стрелять все равно что из пушки по воробьям палить! Придурки!
Десять дисков на двадцать секторов каждый? И чарофон подбирает оптимальную комбинацию для выстрела? Значит, шум привода не послышался. И ясно теперь, что за призрачный крючок цепанул на подходе к «дому с балконами». То ли стрелок от скуки развлекался, целясь в прохожих, то ли просто работоспособность оружия проверял. Или даже сам чарофон в автоматическом режиме настраивался. Случайность. Простая случайность.
Но если я постороннее воздействие уловил, то любой колдун почувствует его и подавно. Недоработка.
Впереди засияла огнями «Серебряная подкова». Переливалась всеми цветами радуги вывеска, ярко светились окна. Не доезжая до трехэтажного здания бывшего Дворца культуры железнодорожников, Клим свернул во дворы и погасил фары.
– Жди, – коротко бросил он, выбрался из кабины и тихонько прикрыл за собой дверцу. Потом накинул на голову капюшон темной толстовки и направился к «Серебряной подкове».
Я достал кольт и заранее накрутил на него глушитель – просто так, на всякий случай. Заодно поменял магазин на запасной. Как раз управился, когда вернулся Климов.
– Лебедев здесь, его «ренджровер» на парковке. Крайний с той стороны.
– Слушай, Клим, а как ты так быстро его вычислил? Еще и машину знаешь.
Брат только фыркнул и принялся натягивать на свои лапищи черные нитяные перчатки, прорезиненные со стороны ладоней.
– Лед, ты как маленький, честное слово. Думаешь, у нас на заместителя начальника погранслужбы досье могло не оказаться? Мы таких персонажей со всем тщанием отслеживаем.
– Не нравится он тебе? – прищурился я.
– У нас грузы из Туманного и в Туманный постоянно отправляются, пытался доить поначалу.
– И что? Как все разрешилось?
– Урегулировали вопрос, – коротко ответил Климов, достал странного вида окуляры и уставился через них на парковку. – Но до сих пор взбрыкивает время от времени.
Я потер подбородок:
– Ты и помочь согласился только из-за этого, так? Если Ермолова снимут, главный кандидат как раз Лебедев. Юрченко никто не поставит, он базой заведует.
Климов убрал от лица алхимический прибор и развернулся ко мне.
– Хочешь, бросим все и пиво пить поедем? Сам потом с ним раздерешься. Делов-то.
– Ты смотри давай, – указал я на парковку. – Еще упустим.
Брат оттянул рукав толстовки и взглянул на наручные часы.
– Раньше десяти он точно не выйдет. – Клим вновь приставил к глазам окуляры и удивленно хмыкнул. – Идет! Что-то рано сегодня!
– У них выемка документов была, может, поэтому?
– Я тебя умоляю! – фыркнул Климов, заводя двигатель. – Война войной, а обед по расписанию!
Фары брат включать не стал, но лобовое стекло вдруг мигнуло зеленым отблеском и улица раскрасилась оттенками серого, темень отступила.
– Как так? – поразился я.
– Новая разработка! – похвастался Клим. – Гимназисты в голимое теоретизирование ударились, а мы чародеев в ежовых рукавицах держим, они на практический результат заточены. Целый институт в Туманном организовали.
– Как там вообще?
– В Туманном? – переспросил Климов. – Нормально в Туманном. Живут люди.
– Но ты здесь?
– Я здесь, – кивнул брат и замолчал.
В этот момент серебристый «ренджровер» задом сдал с парковки, развернулся и покатил по направлению к центру. Климов немного отпустил его, а потом «буханка» выехала со двора и пристроилась сзади. С выключенными фарами и без габаритных огней наш автомобиль полностью растворился в ночи. Как бы случайно не въехал кто…
Сияние «Серебряной подковы» осталось позади, на перекрестке «ренджровер» законопослушно помигал поворотником и повернул налево, в сторону Красного проспекта.