– Тоже экономия? – проворчал я, спустился с крыльца и зашагал к выходу со двора.
Там внимательно осмотрелся, но никого подозрительного не заметил. Вообще никого не заметил, если начистоту. Все на работе давно, а для маргиналов район все же слишком дорогой, не трущобы.
Какое-то движение наблюдалось лишь через два дома на Красном проспекте: время от времени по дороге проезжали автомобили и телеги, да на блошином рынке уже копошились продавцы. А вот покупателей пока было немного. Слишком рано.
Я вздохнул, развернулся спиной к проспекту и зашагал к видневшейся вдалеке городской стене. За последние годы заброшенных домов в округе почти не осталось, но здания были столь же замызганными и обшарпанными, как и прежде. Разве что местами перестелили пришедшие в полную негодность кровли, да отгородили дворы заборами. Ну и решеток на окнах прибавилось – факт.
Снег почти везде стаял, сугробы таились только в глухих закутках и у стен домов, но конца и края осенней распутице не предвиделось. Из-под дорожной грязи проглядывала наледь с глубокими промоинами ручьев, а в ямах растеклись лужи, ехать через которые рисковал не всякий грузовик. И все это – подмороженное с ночи, скользкое и обманчивое.
Меня от падений уберегали рифленые подошвы высоких ботинок и неспешный шаг, но и так несколько раз раскидывал руки в стороны, дабы удержать равновесие, когда начинали неожиданно разъезжаться ноги.
Плюхнуться в грязь – хорошего мало, да и расшибиться на льду проще простого.
На краю пустыря с мрачной громадой штаб-квартиры Лиги шумная ребятня запускала в ручье кораблики, а вот я приближаться к бывшей женской колонии не стал и загодя ушел на соседнюю улицу. Прошел мимо двухэтажного особняка с вывеской «Торговый дом «Янус», повернул раз-другой и очутился у нужной пятиэтажки.
За время моего отсутствия в Форте кафе расширилось и заняло соседнее помещение, поэтому вывеску с ржавыми буквами «ПРО…УКТЬ…» демонтировали, и теперь на ее месте красовался нарядный щит с затейливой надписью «Весна» и лампами подсветки понизу. О старых добрых временах напоминала только стеклянная витрина во всю стену. Сейчас таким никого особо не удивишь, а когда-то это было визитной карточкой заведения.
У крыльца «Весны» сверкал свежей полировкой знакомый фордовский внедорожник, других машин поблизости припарковано не было. Разве что к торцу дома со стороны дебаркадера пристроился работяга-«бычок», а дальше, уже у выезда с соседнего двора стояла «Нива» – красная, с выкрашенной черной краской правой передней дверцей. За машиной расходились явственно заметные в морозном воздухе клубы выхлопных газов, но ничего необычного: это просто двигатель прогревают, дело житейское.
Пожилой дядька в потрепанной куртке выкатил из-за угла тележку с парой алюминиевых бидонов, и я мысленно сделал себе пометку сходить за водой на колонку. Остававшегося в пластиковой бутылке литра на утро могло и не хватить.
На всякий случай я расстегнул куртку и поправил сунутый в нашитые на подкладку петли жезл «свинцовых ос», но мог бы и не суетиться: через витрину мне помахал Шурик Ермолов.
– Это фишка такая встречаться на всеобщем обозрении? – проворчал я, пройдя в кафе, вместо приветствия.
– Падай! – махнул рукой Шурик и оторвался от изучения меню, напечатанного на листе формата А3. – А что, так модно сейчас? – заржал он в голос, стоило только стянуть с головы вязаную шапочку.
Я пригладил короткую бородку, которая в сочетании с лысиной смотрелась несколько вызывающе, и за словом в карман не полез:
– Ламберсексуал, епт!
– Лед, ты своим видом нормального ламберсексуала до икоты напугаешь, – фыркнул глава погранслужбы и спросил: – Есть хочешь?
– Еще спрашиваешь! – усмехнулся я и убрал куртку с жезлом «свинцовых ос» на диванчик.
– Девушка! – окликнул тогда Ермолов официантку. – Нам две пиццы с курицей, кофе и… Лед, ты что пить будешь?
– Черный чай.
– И черный чай!
– Пиццы средние или большие?
Ермолов рассмеялся и похлопал себя по обтянутому свитером животику.
– Девушка, посмотрите на нас! Мы и сами люди большие, и пиццы нужны большие!
Некоторые люди просто не меняются.
Я покачал головой и отвернулся к витрине. Улица отсюда была как на ладони.
– Сидим будто в аквариуме, блин! – поморщился я.
– Зато незаметно никто не подкрадется! – парировал Ермолов и поинтересовался: – Как сам?
– Ничего, – пожал я плечами и окинул взглядом обстановку кафе. Высокие спинки диванчиков образовывали некое подобие ниш, через распахнутую дверь был виден второй зал, устроенный на месте заброшенного продуктового магазина. – И давно тут пиццерия?