Шварц судорожно подскочил на ноги.
— Оставайся на месте! — велел ему Маклэй. — Мы не станем просить усталого и раненого человека помогать нам в поисках. — Обернувшись к Хозяину, Судья добавил: — Пожалуй, одному из нас придется посторожить его, пока второй ищет овец. Хочешь, я…
— В этом нет нужды, — сказал Хозяин. — Лэд!
Колли с готовностью шагнул вперед, а Шварц с не меньшей готовностью отступил назад.
— Стереги! — приказал псу Хозяин. — Стереги его!
Это была команда, которую Лэд хорошо изучил — Хозяйка и Хозяин нередко оставляли его караулить машину или выполнять роль охранника при иной ценной вещи. Он понял. Пес бы предпочел разобраться с врагом в соответствии с собственными представлениями, но Хозяин изрек свою волю. И потому колли оставалось лишь с тоской смотреть на горло Шварца.
— Только не двигайся! — предупредил Хозяин пленника. — И тогда, может быть, он тебя не тронет. Но стоит тебе шевельнуться, и он точно тебя растерзает. Стереги, Лэд!
Маклэй и Хозяин оставили пленника и стражника, а сами при свете фонариков отправились на осмотр места происшествия. Это была небольшая пустошь, затерянная посреди болота, до дороги отсюда было не менее мили. Люди здесь бывали крайне редко, если не считать охотничьего сезона.
Очень скоро жалобное «бе-е-е» привело Маклэя и Хозяина на левый склон бугра, к густым зарослям из березок и ольхи. Они стали обходить заросли по краю, пока не нашли между тонкими стволами узкий проход. На ветках на высоте нескольких футов от земли белели клочки шерсти.
Протиснувшись друг за другом в проход, мужчины нашли то, что искали.
Посреди густых зарослей была расчищена площадка. На ней установили грубо сплетенную из веток загородку площадью не более девяти квадратных футов. В этой загородке теснилось шесть овец.
Перепуганное блеяние из глубины зарослей открыло местонахождение той овцы, которую Шварц принес со скотного двора этой ночью и которую ему пришлось бросить, не дотащив до загородки, из-за нападения Лэда. Рядом с плетнем валялась разбитая керосиновая лампа.
— Живая овца на рынке в Патерсоне стоит двенадцать с половиной долларов, — размышлял вслух Хозяин, пока Маклэй дивился находкам. — В этой загородке овец на семьдесят пять долларов, и к утру их стало бы на три больше — если бы мы не помешали герру Шварцу в его сверхурочных трудах. Ради того, чтобы заполучить три овцы за ночь — и бросить подозрения на Лэда, не жалко было каждый раз искромсать горло четвертой. Но только кромсал он слишком правильно. Раны у него получились недостаточно рваными. Это стало для меня первой подсказкой. А второй — то, что недостающие овцы как сквозь землю проваливались. Понимаешь, он, наверное…
— Но, — перебил его потрясенный Маклэй, — почему четыре каждую ночь? Почему…
— Ты же видел, как много времени у него ушло, чтобы принести сюда одну овцу, — ответил Хозяин. — Шварц не смел приступать к делу, пока Ромейны не улягутся, а нужно было еще успеть «застукать» Лэда за убийством овцы до того, как проснется Титус. Прятать овец поближе он не мог, ведь Титус оба дня посвятил их поискам. Вероятно, Шварц хотел дождаться, когда его загон наполнится под завязку. Тогда он взял бы выходной, якобы желая навестить родственников. А сам погнал бы свое чудное стадо через лес на Риджвудскую дорогу и дальше в Патерсон, на рынок. Неплохую комбинацию он придумал.
— Но все-таки, — пытался разобраться Маклэй на пути обратно, туда, где Лэд нес свой караул. — По-моему, ты сильно рисковал, поставив тысячу долларов и жизнь Лэда на то, что Шварц все повторит в ближайшие двадцать четыре часа. Он мог бы переждать день или два, до тех пор, пока…
— Нет, — возразил Хозяин. — Он ни за что не стал бы ждать. Видишь ли, я не был на сто процентов уверен, замешан в этом деле Шварц или Ромейн — или даже оба. Поэтому я установил ловушку о двух концах. Если это был Ромейн, то ему светила тысяча долларов за умерщвление овец в течение суток. Если же это был Шварц… Вот именно с этой целью я и заставил его ударить Лэда и пнуть меня в ногу. Оба раза собака набросилась на него, и этого хватило, чтобы Шварц захотел убить ее — и ради собственной безопасности, и чтобы отомстить. Поэтому я не сомневался, что он в эту же ночь организует новое убийство овец, как минимум для того, чтобы вынудить меня пристрелить Лэда. Воровать и убивать овец в дневное время он не мог. Я выбрал те часы, когда у него была такая возможность. Если бы ему удалось добиться, чтобы Лэда застрелили, то тогда он, вероятно, придумал бы другого пса-убийцу, чтобы под его прикрытием продолжать воровать овец у Ромейна. Мы…