Лед так увлекся своими мыслями, что не заметил, как они достигли того зала, где держали оборону стражники настоящего Роха-а-Шуона несколькими часами ранее. К счастью, в замке Алхора он ориентировался вполне сносно. Недолго думая, седоволосый увлек Дарью в хитросплетения замковых переходов и коридоров.
– Айсар, а как же Хоя? – спросила девушка, стараясь не отстать – седоволосый передвигался просто с запредельной скоростью, несмотря на свою хромоту. – Она же не с Эрдьяром?
– Нет, мы сначала за ней, – Айсайар нервничал. Он понимал, что ситуация гораздо сложнее, чем он себе предполагал, и, похоже, королевской семье будет нужна защита. Сейчас он заберет Хою, а потом направится к покоям короля, в которых Рыжебородый охраняет королевское семейство. Седоволосый исправит свою оплошность, от которой у него теперь непроизвольно сжимались кулаки, будто бы перед дракой то ли с невидимым врагом, то ли с самим собой.
Как же он не понял сразу? Почему не разглядел готовящийся заговор? Он корил себя за невнимательность, но понимал, что самобичевание не поможет выйти из этой непростой ситуации.
Топот ног они с Дарьей услышали слишком поздно. В последний момент седоволосый оттолкнул девушку так, что она влипла в стену. Ярость всколыхнулась в нем с новой силой. Если еще раз кто-то дотронется до нее, он разнесет этот замок на камни!
Ледяной огонь загорелся в руке Айсара, отчего вверх по рукавам его толстовки побежали узоры инея. Серые глаза полыхнули завораживающим морозным сиянием. Трость странным образом как будто бы увеличилась в размерах, превращаясь в посох, изрезанный удивительными снежными узорами. Все эти превращения седоволосый отмечал лишь краем сознания, полностью отдавшись всепоглощающему ощущению полной власти, собственного могущества и… ярости. Это было странное чувство. Он помнил точно, что никогда не испытывал ничего подобного. Но как будто бы когда-то в прошлой жизни он уже был могущественным, властным и… уникальным. Именно так он себя и чувствовал – уникальным, особенным. Каким-то непостижимым чутьем он понимал, что сможет отразить сейчас любую атаку, даже если на него обрушится гнев всех двенадцати богов с Единым вместе. Он силен и уверен в своей силе. И он упивался этим.
Из-за угла выскочили два человека, и Айсайар, не раздумывая, послал в них ледяной шар. Один из мужчин громко выругался, заталкивая второго обратно за угол, и сам заскакивая следом. Запущенный снаряд врезался в стену с такой силой, что многовековая кладка осыпалась, обнажая клок темного звездного неба, но мужчины оказались невредимы.
– Айсар! – голос рыжебородого прозвучал почти мягко, как будто бы он успокаивал буйного душевнобольного. – Это я – Эрдьяр, со мной Рох.
Айсайар почувствовал, как в голове проясняется. Он не сразу опустил посох, но как только это произошло, оружие сразу же трансформировалось в привычную трость, а вместе с этим ушло жжение в глазах и это восхитительное чувство неуязвимости.
Где-то сбоку пошевелилась Дарья, и Айсар перевел на нее все еще помутненный взгляд. «Это все связь! Она путает мысли, делает меня таким! Зачем вообще я ее создал!», – подумал он, быстро осматривая ее лицо, заглядывая в широко распахнутые голубые глаза, пытаясь найти следы повреждений или страха. Седоволосый вздохнул с облегчением, отмечая, что ни того, ни другого нет. Только беспокойство за него. Айсар только что чуть не прибил ее и еще двоих человек, а она волнуется за него! Это было даже приятно. Седоволосому на мгновение стало жаль, что это скоро закончится.
– Ты в порядке? – спросила она, не решаясь подойти ближе.
– Да, – соврал седоволосый.
Дьяр, оценив ситуацию и признав, что опасности со стороны друга больше нет, вышел из своего укрытия. Вслед за ним показался Рох-а-Шуон. Он переводил взгляд с пробоины в стене на седоволосого и выглядел совершенно потерянным. Этот парень разительно отличался от самоуверенного двойника, с которым имели несчастье познакомиться Дарья и Айсар.
– С боевой трансформацией тебя, – серьезно кивнул Рыжебородый. – Выглядит устрашающе.
– Рад, что тебе понравилось, – несмотря на внешнюю легкость, Айсару было непонятно и страшно, потому что он не обладал раньше никакой трансформацией. И неизвестно вообще откуда это взялось, а, главное, что это принесет за собой? Но и об этом думать сейчас не время. – Где король?
– У захватчиков, – Эрдьяр смотрел прямо, но чувствовалось, что он винит себя. – Их слишком много. С ними сильный маг и, как я понял, не один.
– Хоя?
– Тоже у них.
– Ты знаешь, куда они их повели?
– Я знаю, – голос Роха дрожал.
Для седоволосого было очевидно, что парень раньше не бывал в подобных переделках и сейчас боялся за свою жизнь. Но, также понятно было то, что за сестру он боится сильнее, чем за себя, раз решился быть проводником к самому эпицентру переворота.
– Веди.
Дарья помалкивала и косилась на Айсара со странной смесью затаенного страха и еще более скрытого восторга, а, когда седоволосый протянул ей руку, не колеблясь, вложила в нее свою. Он покачал головой – сказывалось ли действие связи или нет, он не понял. Айсайара пугало только то, что на него, кажется, это влияло еще сильнее, чем на нее.
Коридоры и переходы сменялись один другим, и уже вскоре Айсар с друзьями и принцем замедлили ход. Странно, но за время своих метаний по замку, они не встретили ни одного человека, ни одного слуги или стражника. Каждый их шаг раздавался в скрипящей тишине абсолютно пустого замка. Айсайара охватывало еще большее беспокойство. Неужели все перешли на сторону захватчиков? Ответ напрашивался сам собой.
Вход в тронный зал никем не охранялся, что и не удивительно – все обитатели оплота королевской власти там, и нападения никто не ожидает, нападать просто некому. Никто не встал на сторону короля. Почему же заговорщики не взяли в расчет его, Эрдьяра и Дарью? Ведь все знают, что они еще не покинули замок. Как бы это не было хитрой ловушкой.
Дверь была заперта неплотно, и Айсар принял решение очень быстро.
– Дьяр, останься с ними, – прозвучала не просьба, а, скорее, приказ. И откуда столько природной властности вдруг возникло в его голосе? – Если тебе покажется, что что-то пошло не так, – выводи их отсюда.
Рыжебородый просто кивнул, принимая план как единственно верный.
– А что может пойти не так? – встрепенулась Дарья.
– Я не знаю, – он провел большим пальцем по ее нижней губе, радуясь, что она не отшатнулась, и с удовольствием вспомнив момент в ее спальне до всего этого сумасшествия, а потом накинул капюшон и нырнул в приоткрытую дверь.
Народу в тронном зале собралось много. Похоже, действительно весь замок собрался посмотреть на низвержение короля. Айсар двинулся вдоль левой стены, прячась за колоннами и спинами улюлюкающих предателей. Бывшие слуги королевской семьи галдели, кричали, топали ногами, требуя немедленной смерти для «тирана». Странные все-таки существа, они готовы растерзать того, которому час назад так же самозабвенно лизали сапоги. Айсайару никогда их не понять. Нет, седоволосый, конечно, встречал и других людей – гордых, стойких, имеющих свое мнение и готовых отстаивать его до конца, а не перебегать с корабля на корабль. Но чем дольше Лед жил, тем больше убеждался, что таких, как эти, визжащие, все же больше, а, значит, и подлость в мирах, зачастую торжествует над честью.
Алхор-а-Шуон стоял на коленях перед троном, лицом к своим бывшим слугам. На руках он держал девушку-подростка с такими же белокурыми волосами, как и у брата. Король пытался убаюкать свою уже на веки уснувшую дочь. Он перебирал ее волосы, кое-где запачканные кровью, пытался прикрыть задирающимся подолом острые коленки и блуждал по творившемуся вокруг оголтелому безумию пустым, затравленным взглядом. Это чудовищно – заставить родителя смотреть на смерть его ребенка. Но новый хозяин явно не из тех, кто склонен к жалости.
Айсар отвел взгляд от душераздирающей картины и посмотрел на трон. На нем, вальяжно развалившись, сидел псевдопринц. Он явно получал наслаждение от представшей перед ним картины. Айсар, низко опустив голову, перешел ближе, чтобы слышать, о чем говорит новый король.