Она прикоснулась неестественно холодными губами к губам Айсайара. Ему хотелось прижать ее к себе и больше никогда не отпускать, держать в объятиях и согревать своим дыханием. Но, пересилив себя, Айсар нежно отстранил от себя девушку.
– Но ты мертва? – в его голосе прозвучало больше надежды на отрицательный ответ, чем он желал показать.
– Пока ты помнишь обо мне – нет, – произнесла она не совсем то, что он желал услышать.
Айсар сделал шаг назад. Нужно уходить отсюда, пока он еще может.
– Ты можешь сделать меня вновь живой!
– Прости, – несмотря на свои чувства, он откуда-то совершенно точно знал, что ему нельзя здесь оставаться и слушать Дарию тоже нельзя, как бы ему этого ни хотелось.
Еще шаг назад.
– Нет! Нет!!! Не бросай меня здесь одну!
Он покачал головой, обреченно опуская голову, не желая встречаться взглядом с видением. Еще одно усилие над бушующими эмоциями, еще один шаг, и сон отступил, выпуская его из своих объятий.
Айсар не сразу понял, где он находится, метнулся, пытаясь сбросить с себя остатки видения, и чуть не угодил в костер. Над пляшущим огоньком уже висел котелок с бурлящим варевом. Встрепенувшись, он тряхнул головой, прогоняя странный сон. Теперь, после пробуждения, он не казался ему приятным, скорее опасным и тревожащим. Седоволосый потер ладонями лицо, пытаясь прийти в себя, избавиться от поселившейся внутри звериной тоски, которую хотелось как можно скорее из себя вытеснить, заполнить чем-то.
Дарья сидела рядом, внимательно вглядываясь в лицо Айсайара своими синими глазами. Что она хочет увидеть? Вокруг костра больше никого не было, только девчонка с пушистыми каштановыми волосами, ковыряющаяся в каких-то травках и кореньях, которые, видимо, полагалось бросить в кипящее в котелке нечто.
– А где Дьяр и Рох? – спросил седоволосый, подперев голову рукой и делая вид, будто бы только что не получил привет из своей прошлой жизни.
– Они ушли, – девушка говорила отстраненно и холодно, все еще обижаясь на своего несостоявшегося учителя. – Эрдьяр сказал, что они скоро будут. Мне кажется, что Рох пытается сбежать, а Эрдьяр просто пошел его ловить.
– Ясно, – не придумал лучшего ответа Айсар.
Он не испытал волнения по поводу того, что наследный принц в отставке сбежал. Если Дьяр пошел за ним, у Роха-а-Шуона ни единого шанса. Можно было бы не возвращать его, конечно, но разве оставить бывшего наследника наедине со своим даром было бы честным по отношению к Алхору? Лед знал ответ на этот вопрос.
– Может быть, пусть бы шел? – Дарья будто бы ни к кому не обращалась, а Айсар улыбнулся, почему-то радуясь, что у них сходится направление мыслей. – Зачем мы его держим? Это его мир, дар у него пробудился. Как я поняла, помогла твоя знакомая. Он же не я, он может уйти.
– И ты можешь уйти, – Айсара задели ее слова, но он постарался этого не показать.
Она укоризненно на него посмотрела.
– Ты знаешь, о чем я. Был бы это мой мир, я бы ушла давно.
Айсайару было неприятно это слышать.
Ушла бы она давно. Неужели здесь ей так уж плохо? Или связь на нее не действует? Хотя действительно, что здесь хорошего-то?
Дарья тем временем определилась со «специями» и, не колеблясь, бросила их в кипящую жижу.
– Ты уверена, что ты нас не отравишь? – поинтересовался Лед, прогоняя раздражающие мысли и стараясь разрядить обстановку.
– Мои родители были наркоманами, так что я уверена, что смогу разобраться с отравой, – в тон ему ответила Дарья.
– Это радует, – улыбнулся седоволосый. – Но, а если честно, откуда ты знаешь, эти травы?
– Эрдьяр принес, – правдиво ответила девушка. – Сказал их можно в суп.
Они замолчали, каждый занявшись своим делом – Дарья помешивала свое варево, а Айсар пристально за этим наблюдал.
И думал он о двух девушках. О мертвой Дарии из видения и живой Дарье, сидящей у костра. Он не сомневался, когда-то он любил Дарию. Айсайар готов был признать, что часть его и сейчас ее любила. Наверное, он даже отдал бы за нее жизнь. Но сейчас, когда очарование сна рассеялось, ему не хотелось об этом думать. Ему нравилась девушка напротив. Нравились ее длинные ресницы, отбрасывающие тени на бледные щеки, и тонкие пальцы, перебирающие край черного свитера, нравились острые коленки, на которые она сейчас положила подбородок. Седоволосому очень нравилось, что Дарья приняла его правила игры, несмотря на то, что ей это далось совсем не просто, – он это видел, нравилось и то, как она на него смотрела. Он видел, что она ему верит, несмотря ни на что.
Седоволосаму казалось, что вся жизнь разделилась теперь на две части. Это будоражило и пугало одновременно. С одной стороны, была одна его жизнь, в которой он мотался по мирам с Эрдьяром и спасал пробуждающихся. С другой – была иная жизнь, где он любил и был любим, где он ненавидел, где он был сильнее. И, если Дьяр прав, девчонка, которую он только пару недель назад вытянул из ее мира, может быть связующим мостом между двумя жизнями, не являясь при этом частью ни одной из них.
Айсар вдруг почувствовал невероятное желание оказаться к ней как можно ближе, словно она – это якорь, который сейчас может его удержать, чтобы он не скитался неприкаянный меж двух своих жизней.
– Я хотел бы тебе кое-что показать, – произнес седоволосый, поднимаясь.
– Мне нужно доварить суп, иначе все будут спать голодными, и ты в том числе, – она даже не повернула голову, всем своим видом показывая степень своей занятости.
Легкое движение руки – и суп в котелке стал просто куском льда, а огонь затух, покрывшись толстым слоем инея. Дарья отпрянула, испугавшись, потом нагнулась ближе, постучала ногтем по льду, образовавшемуся вместо жидкости, и с раздражением взглянула на виновника торжества.
– Отлично. Ты умеешь привлечь внимание. Что дальше?
Айсайар улыбнулся, протягивая руку девушке, но она демонстративно поднялась без его помощи. Дарья на него злилась, и это почему-то его радовало и интриговало, вытесняло остальные, порядком надоевшие мысли.
– Ты за что-то на меня злишься? – как бы между прочим спросил седоволосый.
– Нет, совсем нет, – слишком поспешно ответила девушка, отворачиваясь от внимательного взгляда Айсара.
Ее смущение, смешанное со злостью, заставило седоволосого рассмеяться.
– Что смешного? – снова злость.
Такими темпами скоро она бросится на него, как разъяренная кошка. Он представил себе нечто подобное и улыбнулся, поднимая руки в примирительном жесте.
– Ничего.
Дарья смутилась еще больше, сложила руки на груди, от чего и без того большой ей по размеру свитер стал выглядеть еще более объемным, а сама она стала похожа на нахохлившегося воробья.
До ручья они дошли молча. Айсар украдкой поглядывал на девушку, наслаждаясь прогулкой рядом с ней. Седоволосый так и не придумал, что же он хотел ей показать. Иногда он ловил такие же тайные, спрятанные за завесой каштановых волос, взгляды, и очень радовался этому.
– Можно вопрос? – наконец заговорила девушка.
– Да, конечно, спрашивай, – как хорошо, что она заговорила первая.
– Что у тебя с ногой? – Дарья кивком указала на трость, на которую опирался Лед.
– Наверное, повредил, – пожал плечами Айсайар.
– Как это «наверное»?
Он смерил ее несколько оценивающим взглядом, раздумывая над тем, говорить ли правду или нет. Решение далось на удивление легко. Несмотря на многие предостерегающие мысли, витающие в голове, ему хотелось рассказать ей о себе.
– Я не помню, как получил эту травму, – сказал Айсайар, внимательно следя за реакцией Дарьи.
Казалось, что она ожидала чего-то подобного.
– Расскажешь?
– Ну, я помню себя уже таким. Что было со мной до того, как я очнулся у Дьяра, я не помню.
Айсар никому об этом не рассказывал. Эрдьяр обо всем знал, а остальным это знать ни к чему.
– Как-то это странно, – подумав, ответила Дарья.
– Да, наверное, – пожал плечами седоволосый юноша. – Но, если честно, меня это всегда устраивало.
– И ты не хотел узнать, что с тобой произошло? – она перевела на седоволосого удивленный взгляд.