– Тебе нуж-ж-ж-но пос-с-с-с-пать, Ледян-н-ной Вс-с-садник, – прошипела хранительница, видимо, восприняв мое молчание, как поиск общего знаменателя в споре.
– Да, – кивнул седоволосый и, более не обращая ни на кого внимания, отправился к облюбованному нами ранее фонтану.
В образе Ледяного Всадника он казался выше, прямее держал спину, плечи казались шире, но вот хромота была более заметна, от чего ему приходилось сильнее опираться на крючковатый посох.
«С ума сойти, с кем свела меня судьба», – подумала я, глядя вслед удаляющемуся Айсару.
Мужчины направились за ним, о чем-то тихо переговариваясь.
Я продолжала стоять на месте. Не хотела видеть этих предателей, злилась на них за то, что они не поддержали меня. Почему молчал Рыжебородый? Он ведь умен, он не может не понимать, чем это все может закончиться. А Рох? Бывший наследный принц обычно более красноречив… Об Аши я еще толком ничего не знала, но злилась и на него тоже.
– Они боятс-с-ся, – прошипела рядом хранительница.
Она подобралась ко мне совсем бесшумно, и я чудом сдавила в себе испуганный вскрик, когда обнаружила монстра в пугающей от себя близости.
– Ты о чем?
– О ваш-ш-ших с-с-с-спутниках, – пустые жуткие глаза смотрели в упор. – Ты з-з-злиш-ш-ш-шься на них з-з-за то, ч-ч-что они не воз-з-з-зраз-з-з-зили Ледян-н-н-ному Вс-с-с-саднику. Но он-н-ни не могли. Они в-в-видят, кто он ес-с-с-сть. Не видиш-ш-ш-шь только ты, потому ч-ч-что любов-в-вь с-с-с-слепа.
– Что ты несешь? – в какое-то мгновение злость и отчаяние стали сильнее страха.
– Я могу показ-з-з-зать тебе кое-ч-ч-ч-что… Кое-е-е-кого, кто так ж-ж-же ос-с-с-слеплен Повелит-т-телем Льда.
– Я не хочу ни на кого смотреть! – я хотела уйти, но будто бы приросла к каменному полу.
– Потому ч-ч-ч-что ты з-з-з-знаеш-ш-ш-шь, – в голосе существа отчетливо слышались насмешливые нотки. – Ч-ч-ч-что у тв-в-в-воего люби-и-и-имого уж-ж-же ес-с-с-сть единс-с-с-ственная.
Я непроизвольно сжала кулон-снежинку, который до сих пор держала в ладони, не решаясь повесить на шею.
– Мой любимый в другом мире. И ты ничего обо мне не знаешь!
– Это ты нич-ч-ч-чего не з-з-з-знаешь о с-с-с-себе.
Я хотела что-нибудь ответить или, наконец, уйти, а еще лучше послать ее к черту, но ощутила, что меня непреодолимо вдруг начало затягивать в какую-то черную дыру. В накатывающей панике я попыталась позвать на помощь, но не смогла открыть рта. Страх и стыд кипятком ошпарили лицо…
Это надо же было так сглупить! Зачем я вообще с ней говорила?
Мысли метались одна хуже другой, мне казалось, что я умираю, или уже умерла, а монстр-хранительница доедает мое еще неостывшее тело. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Темнота вытолкнула меня на берег горного озера, настолько удивительного, что оно казалось совершенно нереальным. Хотя, скорее всего, реальным оно и не было.
Девушка появилась, словно из ниоткуда. Я была готова поспорить, что уже видела ее раньше. Тугие светлые косы, немного раскосые зеленые глаза, простые одежды грязного серого цвета. Она была выше меня и крепче, в ее теле чувствовалась необъяснимая первобытная сила. В сравнении со мной, закоренелой городской жительницей, она, бесспорно, чувствовала бы себя более уверенной в любых экстремальных условиях.
– Ты не такая, какой я тебя представляла, – глубоким сильным голосом произнесла она. – Я считала, что ты сильнее.
Меня укололо это замечание, прозвучавшее из ее уст, хотя сама я секундой назад думала о том же.
– Не могу ответить взаимностью, ведь до этой минуты у меня не было возможности и нужды тебя себе представлять, – я старалась говорить как можно ровнее, чтобы незнакомка не заметила моей тревоги.
Сейчас меня очень волновали три вопроса: куда занесла меня треклятая хранительница? Как отсюда выбраться? И неужели это любимая Айсайара?
Последний вопрос я, как могла, старалась изгнать из головы, но вместо того, чтобы убраться из черепной коробки, он медленно и уверенно вытеснял все другие мысли. Наваждение какое-то!
– Ты не должна винить себя за любовь к нему, – вновь заговорила девушка.
– К кому? – зачем-то спросила я, хотя и прекрасно поняла, о ком речь.
Собеседница лишь снисходительно улыбнулась. А я почувствовала стыд за свое поведение. Веду себя, как ребенок, ей богу.
– Когда любишь, всегда так, – поучительно ответила незнакомка.
– У тебя ведь не так, а ты тоже любишь, – решила я играть по ее правилам.
Проскочила мысль, что я слишком легко согласилась с ее идеями о любви, но они почему-то были мне такими близкими, так гулко отдавались внутри, что я не хотела от них отказываться.
– Он прекрасен, верно? – подмигнула девушка лукаво и присела на ближайший выступающий из воды валун, жестом предлагая сделать мне то же самое.
– Прости, не знаю твоего имени, – решила я вежливостью заменить ответ на вопрос, который я благополучно проигнорировала.
– Меня зовут Дария, а тебя Дарья, верно? – Она грустно улыбнулась. – Тебе не кажется, что это очень символично?
– Я не совсем понимаю, о чем ты. Объясни, зачем я здесь?
– Я думаю, ты все понимаешь, – удивленно вскинула брови Дария. – Мы любим одного и того же мужчину.
– Вряд ли это предположение является ответом на мой вопрос, – тактично ушла от скользкой темы я.
– Я объясню тебе сейчас кое-что, но ты никому не расскажешь, когда вернешься. И особенно Айсайару.
– Мне уже это не нравится, – решила я поставить точку над i.
– Дарья, я прошу у тебя помощи, – девушка взглянула на меня глазами полными слез. Так жалобно, что все мои бастионы гордости и где-то в глубине души щемящей ревности пали.
– Чем же я могу помочь?..
Дария перевела взгляд на озеро и начала свой неспешный рассказ, завораживая меня мелодичным голосом.
– Мы с Айсайаром так давно вместе, что я уже даже не помню, как все начиналось. Я помню, мы строили миры. Такие прекрасные, что у нас захватывало дух. Не было такого дня, который бы мы провели раздельно.
Она надолго замолчала, будто бы завязнув в воспоминаниях.
– А потом он стал отлучаться куда-то. Что-то скрывать, – в ее голосе появилось недоумение. – Я не понимала, что происходит. Он отдалялся от меня. А потом… Потом некоторые из нас решили, что Ледяной Всадник готовит переворот против Единого. Они приняли меры… Они не хотели его убивать.
Я чувствовала, что говорить ей все сложнее, жалость к этой несчастной девушке поглотила меня. Казалось, моя душа разрывается сейчас вместе с ее душой.
– Я пыталась его защитить. Пыталась остановить все это. Он бы объяснился, и все стало бы как раньше…
Она вновь замолчала, я заметила, что из-под длинных, густых ресниц Дарии выкатилась одинокая слезинка и устремилась к дрожащему подбородку.
– А потом я погибла.
Вот это был совсем неожиданный поворот, и я уставилась на нее во все глаза.
– Но я не жалею, ведь я умерла за свою любовь, – она подняла на меня печальный взгляд. – И я верю, что Айсайар все вспомнит и вернет меня к жизни.
Я потрясенно молчала. Что вообще я сейчас услышала?
Хотя, если подумать, не только сам рассказ, но и вся ситуация выглядит бредом шизофреника: древняя богиня рассказывает о своей любви к такому же древнему богу и о своей смерти заодно. Вопросы роились в моей голове, желая выйти наружу вполне обоснованным, на мой взгляд, раздражением от собственного непонимания ситуации.
– То есть, как это ты погибла? Ты же богиня! Ну, в смысле, бессмертная, да?
– Да, но это не значит, что я не могу умереть, – терпеливо пояснила Дария. – Мой дух выдернули из тела за секунду до смерти. Поэтому дух жив, а тело – нет. Если бы этого не произошло, то дух бы сумел восстановить тело, конечно же.
– Признаюсь честно, я понимаю все меньше и меньше.
Я неловко поднялась, попыталась отойти, но поскользнулась на гладком, покрытом мхом мегалите, чертыхнулась. Дария не мешала мне, давая осознать все, что я сейчас услышала.
– Какой помощи ты от меня хочешь? – наконец вспомнила я то, с чего начинался наш разговор.