Он был красив. Очень красив. Даже чересчур красив, если можно так выразиться. Но красота его была холодной. Также красивы бывают статуи, сделанные великими мастерами, влюблёнными в свои творения.
— Эй, куда ты садишься, я здесь общаюсь с прекрасной дамой…. Ик. ик. ик. — Раздалось у меня справа от уха.
Я повернулась к воину, успевшему хорошо поднабраться. В это же время он пытался пододвинуть меня и вновь оказаться со своей дамой сердца. Софи же жалась ближе к краю лавки, старательно делая вид, что ничего не слышит и очень занята едой.
Сильный запах хмеля ударил мне в нос. Измазанные в жире из-под мяса руки касались меня, пытаясь отодвинуть и пробраться к милашке Софи. При разговоре из его рта летели слюни в разные стороны — есть расхотелось сразу, как и пить.
— Сиди, пей дальше, дама не хочет сейчас с тобой болтать. — Убирая его руки от себя, проговорила я.
— «Оооо неттт, только не это»
Сильная отрыжка, а затем дружный мужской гогот раскатились эхом по таверне. Всем уже было хорошо. Некоторые воины стали залазить служанкам под юбки, а те в свою очередь были даже очень не против таких шалостей. После сложных заданий все любили напиться до беспамятства. В чём расслабление такого отдыха я никогда не понимала.
Воин, сидевший напротив меня, резко начал зеленеть, готовясь излить нам то, что он выпил и съел за этот вечер.
Больше не выдержав, я схватила целительницу за руку и встала из-за стола. Нам стоит пересесть поближе к командиру, тем более все наши сидели рядом с ним.
Проходя мимо воинов, что веселились, я еле сдерживала раздражение. Терпеть не могу такие застолья, где люди не знают меру в выпитом. Результатом таких посиделок обычно являются пьяные потасовки и резня.
Надеюсь, эти пьянчуги не на попечении моего брата, а то мое уважение к нему, как к командиру, сразу исчезнет.
Тут в совокупности сидело три отряда. Наш отличался разнообразием формы и символикой Орденов. Остальные отряды были свободно одеты, видимо, переоделись после своих заданий — незнакомому человеку было невозможно различить кто откуда.
— Двигайтесь. — Обратилась я к одному воину, что сидел рядом с Ветром.
Он о чём-то переговаривался с соседом напротив, чавкая запечённой куропаткой и закусывая свежей лепёшкой, не особо понимая, что обращаются к нему.
— Подвинься! — довольно грубо гаркнул на него Ветер.
Нет, конечно, было приятно, что меня хоть кто-то услышал, но донести до этого воина я могла и сама, а теперь это может привести к драке и новым проблемам.
Воин застыл с поднесённым ко рту куском мяса, медленно поворачиваясь к моему сослуживцу. Было понятно, что он только и ждал повода втащить кому-нибудь, а тут Ветер тут как тут.
— Джон, отставить. — Пришёл на помощь сидевший рядом с командиром мужчина.
Он был большой дядька, с пивным пузом и длинной лохматой бородой — этакий викинг из времён динозавров. Его неопрятный вид отталкивал от себя. Скорее всего, он был командиром какого-нибудь отряда на границе Империи. В такие места отсылал тех, кого не особо жалко или тех, у кого нет денежек и знатных родителей.
— Ну теперь все дошли наконец-то до нас. Можно начать обсуждать дело. — Сказал командир, глядя прямо на меня.
— Рейланд, у тебя хорошие воины. Эта девушка сейчас очень красиво надрала зад Сейву. — Улыбаясь, проговорила темноволосая незнакомка, сидевшая на коленях у моего брата.
Все глаза сразу уставилось в мою сторону. Как вовремя. Именно в том момент, когда я тянула кусок мяса в рот. Сэммуэль посмотрел наконец-то в мою сторону. Пронзительный взгляд и небольшое удивление. Но внимание его было недолгим. Дальше его интерес ко мне угас.
Он меня не узнал. Да и как мог узнать? На мне маска. Я изменила цвет глаз, косынка и капюшон плаща полностью скрывают мои волосы. Опять же — мы оба выросли. Вряд ли он помнит меня. Точнее помнит и оплакивает, как это делала я на протяжении многих лет, но не живет мыслью найти меня и стать опять семьей.
Ничего — вечером, после ужина, я попрошу его поговорить со мной наедине. Тогда и смогу все рассказать ему. И отдам медальон, что подарила нам мама.
После того злополучного дня, когда отец объявил Сэммуэлю, что убьет его, поскольку теперь у него есть настоящий наследник — его кровь и плоть, а этот поддолош теперь ему без надобности, мама пыталась его спасти и спрятать. Это было бесполезно. Люди отца сразу нашли их около большого обрыва, через который она хотела перейти и спрятать его в соседнем графстве у своих родственников. Она отказалась отдавать отцу своего старшего сына, и поплатилась за это своей жизнью. Их обоих скинули с высокого обрыва, прямо в воду с сильным и холодным течением. Выжить человеку, упав с такой высоты, невозможно — так мне казалось. Сильное течение и ледяная вода смертельны для человека и мага.
В тот день я неслась со всех ног, чтобы успеть остановить отца. Маленькая восьмилетняя девочка, бежавшая с украденным ножом у поварихи, надеявшаяся что, она сможет воткнуть его в грудь своему отцу, и закончить весь этот ужас.
— Нееееттт. — громкий крик со слезами вылетел из моего горла.
В тот момент отец стоял около обрыва, держа маму за горло. Она молила его не трогать её старшего ребёнка, убить её вместо него, только оставить его в живых, но, казалось, отцу было наплевать на все её мольбы.
Отец разжал руку, и она полетела с обрыва.
Последнее что я запомнила — это её тёплая успокаивающая улыбка. Улыбка, что показывала мне — не бойся, всё будет хорошо.
Но хорошо больше не будет никогда…
Мои ноги подкосились, и дикий вой боли вылетел из моего горла. Моя мама — самая любимая и родная, летела сейчас с обрыва, смирившись со своей смертью, жертвующая собой ради нас. Та, что хоть как-то могла защитить нас от отца-тирана, принимавшая большую часть его гнев на себя, та, что любила нас больше всех в жизни, та, что больше никогда не будет рядом с нами.
Та, которой больше нет.
Гнев и боль придала мне сил встать и подойти к человеку, что сейчас забрал у меня мать, не моргнув и глазом. Сейчас хотелось убивать его мучительно и долго, чтобы он страдал и молил о пощаде, как это делали мы с Сэмом, всю нашу жизнь.
Пелена боли и гнева застелила мне глаза, сейчас неважно — умру я или выживу, есть только одна цель — убить этого монстра.
Нож прошёл мимо него. Он смог увернуться и выбить его из трясущихся рук маленькой девочки. Его презрительная улыбка только подначивала меня, и я обратилась к своей силе. Большая волна льда обрушилась на его людей, выбивая им почву из-под ног. Если кто-то из нас сейчас умрёт, то пусть это будет честно, без помощи крыс моего отца, что почти всегда охраняли его.
Сэммуэль стоял со скованными руками, крепко прижатый к сильной груди верной крысы отца. Помочь мне в этой битве, к сожалению, он никак не мог. Силы, что были в нём, глушили тёмные камни, а тело удерживал сильный воин. Он очень хотел, он старался, но справиться не мог. Если бы он только мог глазами разорвать на куски моего отца — он бы это сделал. Раскидал бы его на тысячу мелких частиц. Как же жаль, что такой магии его не обучили.
Ледяные шары полетели в сторону отца, пробивая его защиту и нанося небольшие раны на его теле. Он не ожидал, что моя сила окажется достаточно сильной, а его слабая защита не выдержит моей боли и гнева, что сейчас я вкладывала в каждый удар. Его глаза наполнились гневом и раздражением, а лицо исказила страшная гримаса. После такого никто не собирался меня жалеть. Отец применил ко мне силу, которая обрушилась на меня уже не в первый раз. Ледяные осколки разрезали рукава моего нового платья и оставили свои следы на моей коже. Боль от этих ран, никак не могла сравниться с той болью, что сейчас я испытывала в душе. Сильный удар ладонью по лицу, и вокруг меня всё померкло…
Очнувшись спустя пару минут, лёжа на снегу, запачканным каплями крови, я увидела, как отец подводит Сэма к обрыву, держа за воротник тёплой куртки.