— Ищешь ссоры, Раумо? Не хватило тебе той драки? — недоверчиво спросил Ниэллин. — В своем ли ты уме?
Алассарэ быстро сбросил сумку, поддернул рукава и повел плечами:
— Точно, ему не хватило. Иди сюда! Покажи мне свою храбрость!
Раумо, осклабившись, взялся за рукоять меча и шагнул к Алассарэ.
О нет! Только бы встреча с Первым Домом не обернулась новой битвой!
Я кинулась между ними:
— Не надо!
— Глянь-ка! Воины Третьего Дома прячутся за девицами, — насмешливо заметил Раумо.
Алассарэ задвинул меня за спину, сам тоже схватился за меч:
— Тинвэ, посторонись, сделай милость. Я научу этого храбреца вежливости!
— Прекратите, вы, оба! Мало вам крови?! — Ниэллин, подскочив к задирам, с силой толкнул обоих, так что они отшатнулись друг от друга. — Тогда уж начните с меня!
— Не лезь!
— Сам напросился!
Раумо резко ударил Ниэллина кулаком в лицо. Тот успел подставить руку, замахнулся — и они сцепились в жестокой потасовке. Алассарэ аж поперхнулся от возмущения.
Да что же это? Надо разнять их! На нас уже оглядываются. Сейчас сюда сбежится народ, и ссоры между Домами не избежать!
Но первой к нам успела Айвенэн, волоча за собою хнычущих детей.
— Элеммир! Алассарэ! Где мой муж?! — выпалила она.
Охваченная нестерпимой тревогой, она будто и не заметила драчунов. А те оглянулись на нее — и вдруг растеряли весь боевой задор. Выпустив друг друга, оба стали как вкопанные. Раумо, опустив глаза, пробормотал глухо:
— Привет тебе, Айвенэн. Ингор… последний раз я видел его в Гаванях. Нам достались разные суда. А потом, во время шторма… корабли разметало во все стороны. Мы потеряли друг друга…
Голос его стал совсем гнусавым, и он торопливо зажал распухший, кровоточащий нос.
Айвенэн кусала губы. Лицо ее исказилось, казалось, она вот-вот заплачет навзрыд.
— Погоди, не пугайся! Просто еще не все собрались, — стал объяснять Элеммир. — Мы сами приплыли недавно. Некоторых унесло еще дальше в море. Пойдем к нашему костру. Там Ингор скорее найдет тебя, когда сойдет с корабля.
— Ма-а-тушка, я уста-а-ла, — дернув мать за руку, заныла Сулиэль.
Соронвэ только жалобно всхлипывал.
Элеммир подхватил девочку, усадил на плечи и двинулся к кострам. Айменэн с Раумо пошли рядом. Соронвэ семенил, вцепившись в руку матери; он спотыкался.
Мы долго молчали, глядя им вслед. Потом Тиндал пробормотал:
— Не больно-то нам тут рады.
Алассарэ хмыкнул:
— Не скажи! Как раз тебе очень даже обрадовались. Небось, ребра до сих пор от той радости гудят?
— Какая муха нас покусала? — с недоумением произнес Ниэллин, утирая кровь из ссадины на лбу. — Дался нам этот дурень. Если мы будем сцепляться с каждым болтуном, то передеремся с половиной Дома Феанаро!
— Даже дурням нельзя позволить безнаказанно оскорблять наш Дом, — сказал Алассарэ твердо. — Пусть следят за своими языками!
Арквенэн уже беспокоило другое:
— В самом деле, где Ингор? Вдруг он утонул? Как же Айвенэн, бедняжка, будет без него? Пойдемте, пойдемте скорее!
Пока мы препирались с Раумо, все собрались на широком галечном пляже. Наши Лорды уже встретились с Феанаро. Тот поджидал братьев на возвышении берега и, вопреки опасениям, с радостью приветствовал их. За шумом толпы я не слышала слов, но видела, как он, улыбаясь, по очереди обнял Нолофинвэ и Арафинвэ. Над братьями трепетали и переплетались на морском ветру стяги Трех Домов.
Феанаро поднял руку, показывая, что хочет обратиться к нам с речью. Когда шум утих, он начал:
— Нолдор, друзья мои! Я рад снова приветствовать вас, самых верных, храбрых и доблестных из моего народа. На деле вы доказали свою твердость! Не так давно начался наш поход, а мы уже подверглись тяжким испытаниям. Но мы выдержали их с честью! Нас не остановили тэлери, эти недалекие приспешники Владык — мы одолели их в честном бою. Нас не остановила посланная Владыками буря — мы справились с нею, сберегли корабли. Теперь нам открыт путь за Море. Путь к настоящей свободе!
Он помолчал, давая нам время осмыслить сказанное. Потом голос его исполнился печали:
— Увы, победы не обошлись без потерь. Много доблестных воинов погибло в сражении с тэлери, которые по глупости пытались препятствовать нам. Не все пережили шторм — несколько кораблей сгинули в безжалостной пучине, увлекая за собою наших товарищей. В глубинах Моря покоятся ныне их тела, и не дано нам облегчить скорбь должным прощанием. Почтим же молчанием память погибших героев.
Над берегом воцарилась тишина, ее прерывал лишь слабый плеск волн и сдавленные рыдания женщин. У меня на глаза навернулись слезы. Память о недавнем погребении пронзала сердце. Но еще страшнее было думать о судьбе Ингора. Неужели он сгинул в пучине, и Айвенэн с детьми осиротела?
Вдруг кто-то крикнул, оборвав мои мысли:
— Лорд Феанаро, а ты не жалеешь о битве с тэлери? Ведь мы напали первыми, убили у них многих и многих!
В толпе поднялся ропот. Феанаро свел брови, глаза его полыхнули яростным огнем:
— Кто сказал это? Пусть выйдет и повторит открыто!
Золотоволосый юноша пробрался сквозь толпу и поднялся на возвышение — это был Ангарато. Без страха глядя на Феанаро, он повторил уверенно и громко:
— Тэлери не желали нам зла. Мы первыми начали битву, напав на них. Они лишь защищались. А мы силой отняли у них корабли.
Гул в толпе усилился, я слышала возгласы:
— Что за ерунда! Пусть замолчит!
— Он прав! Пусть скажет еще!
— Да это Третий Дом! Что они знают, они и не сражались толком!
— Как он смеет говорить за всех?!
Не дожидаясь, пока споры разгорятся, Феанаро снова воздел руку. Он уже совладал со своим гневом и произнес снисходительно:
— Я прощаю твое недомыслие, сын моего брата. Юность судит поспешно, не зная всего и не думая о последствиях. Тэлери не желали нам зла, говоришь ты. Да, некогда наши народы были братьями. Мы во всем помогали им, беспомощным и неумелым, и они обещали нам всякое содействие. Но они нарушили обещание, отказав нам в час крайней нужды. Разве так желают добра сородичам? Хуже того! В ответ на просьбы и уговоры они подняли на нас оружие! Не мы — они виновны в битве!
Ангарато раздраженно тряхнул головой. Лорд Арафинвэ тоже хотел возразить, но Феанаро, бросив на него суровый взгляд, повысил голос:
— Я скорблю о жертвах среди тэлери! Но не сами ли они — творцы своего несчастья? Им следовало присоединиться к нам, вместе с нами двинуться в путь к великой цели! Наша цель — победа над Морготом ради блага всех эльдар. Препятствовать нам — глупость сродни преступлению! И преступно сеять среди нас раздор и смуту. Великой цели можно достичь лишь в единстве. Да не посмеет никто из нолдор нарушать его! Тем, кто колеблется и усомнился, не место среди нас. Пусть уходят сейчас — прежде, чем станут предателями или никчемной обузой!
Феанаро обвел толпу острым взглядом. Ответом ему было взволнованное бормотание.
— Он опять говорит неправду о тэлери! — вполголоса возмутилась я. — Мы же знаем, что было не так!
Тиндал молча уставился в землю. Ниэллин отвел глаза, щеки его залил румянец.
— Я не могу… против всех, как Ангарато и наш Лорд, — еле слышно прошептал он. — Не могу.
— Все равно бесполезно, — мрачно добавил Алассарэ.
— Тинвэ, что с тобой? Ты будто хочешь затеять новую свару, — укорила меня Арквенэн. — Сама-то ты не видела, как все началось. Да и незачем ворошить то, что уже нельзя изменить. Лорд Феанаро прав — если мы начнем сейчас препираться и искать виноватых, то никогда никуда не дойдем!
Да. Проще не искать виноватых, не ворошить прошлое, гнать прочь сомнения и угрызения совести. Если мы хотим и дальше идти со всеми, нам ни к чему слава предателей и никчемной обузы.
И мы промолчали.
Убедившись, что никто больше не решается спорить с ним, Феанаро объявил о дальнейших своих намерениях. Он собирался вести нас всех на север, туда, где наш берег отклонялся к востоку, приближаясь к Серединным Землям. Путь через море был там короче, судам требовалось меньше времени, чтобы одолеть его. Все разом не поместятся на кораблях, потому корабельщики будут переправлять народ по очереди. Плавание через море и обратно займет около недели, переправить всех можно будет за три-четыре раза. Значит, с учетом дороги до переправы, через месяц-другой мы водворимся в Серединных Землях… и там наконец исполним свой долг!