– Что?
– Ты так боишься спросить у отца? Или в чем дело?
– Со мной или без меня, какая вообще разница? – выдала бессвязный поток фраз Маша.
– В смысле? Говори прямо, что не так.
Я смотрел на Уварову, а она блуждала глазами по салону. Старательно избегала моего взгляда. То ли смущалась, то ли не знала, как озвучить то, что ее тревожило. Однако я был убежден, причина в категоричном отказе все-таки была.
– Маш…
– Тимур, – натянутая улыбка явно через силу, тяжелый вздох. Тараканы в головах женщин – это один сплошной космос. Никогда не знаешь, что от них ожидать.
– Восемнадцать лет Тимур.
– Есть я или нет, какая разница? Ты же все равно поедешь. А я… ну, папа вряд ли отпустит… – мямлила. Превратилась из уверенной девчонки в настоящую скромницу.
– Для меня вообще-то есть разница. Я же хочу с тобой побыть, а не так, для галочки приглашаю. Ты не поедешь, я тогда тоже не поеду.
– Что? – Маша, кажется, слишком удивилась моему ответу. Я и сам удивился. Просто реально сейчас меня больше волновали наши с ней встречи, чем времяпровождение с друзьями. Тем более выходные и тем более за городом.
– В общем, все в твоих руках. Либо мы едем, либо нет.
– Ты правда без меня не поедешь? – она даже чуть придвинулась, словно пыталась рассмотреть мое лицо поближе. Я тоже наклонился. И напрочь забыл обо всем. Захотелось поцеловать ее. А лучше украсть навсегда и… много еще чего.
– Правда. Но если ты сейчас не выйдешь, рискуешь остаться ночевать в моей комнате.
Секунда другая, и смысл фраз дошел до моей ненормальной. Она тут же покраснела, захлопала ресницами, развернулась и давай дергать ручкой. Пришлось открыть замок. Хотя лучше бы все-таки украл ее.
Маша шмыгнула на улицу, громко хлопнув дверью. Побежала на всех порах, аж пятки сверкали. Даже не оглянулась ни разу, засранка. А я поймал себя на мысли, что хочу уснуть и проснуться вместе с ней. Много, очень много раз. Мистика.
Глава 38 - Маша
Папа категорично был против моих выходных с Лелей. Ну, в кавычках с Лелей. Он говорил про учебу, про экзамены и что надо бы сейчас думать о другом. Пришлось даже подключить маму. Они с отцом немного повздорили, спорили несколько дней. Но в конце договорились. Правда, с условием, что я на этой неделе в субботу и воскресение проведу все время с книгами. Не очень условия, но ради Тимура и наших с ним выходных грех не согласиться.
Тим, конечно, не обрадовался. В пятницу, когда он меня встретил у школьных ворот, так и сказал:
– Ну, твой папаня обломщик года.
– Да ладно, это ж лучше, чем ничего? – улыбнулась я.
– Лучше если я тебя украду. Вот это был бы идеальный вариант.
Я смутилась, хотя уже не первый раз слышала подобную идею от Авдеева. Он порой и в СМС порывался на кражу. Как в старые добрые времена.
Телефон мне тоже вернули. Опять же – спасибо маме. Она высказала папе, что скучает по мне и такими темпами он отбирает у нее дочь. К счастью, Аллочка не стала вмешиваться и подливать масло в огонь. Мачеха вообще в последнее время вела себя довольно тихо. Только поглядывала как-то странно в мою сторону. Будто у меня на нее был компромат.
Выходные я провела дома. Вышла два раза в магазин и обратно. Потом снова зависла над пробными тестами. С Тимуром мы переписывались, созванивались по видеосвязи, как раз в те моменты, когда я шла в магазин и обратно. К моему удивлению, он тоже зависал над учебниками. Повторял материал, только вечером сходил в качалку в субботу, а в воскресенье они с Арсом зависли в компьютерном вирт-клубе. Зависли на целых часа четыре.
Я немного обиделась, но виду старалась не подавать. Все-таки Тим был в компании без девушек и в целом отчитывался, куда и с кем идет. Он вел себя как подобает настоящему парню. Я слышала, друзья кинули ему фразу в этом самом клубе, мол, ну ты и подкаблучником заделался. А потом, видимо, этот шутник получил, судя по кряхтящим звукам.
В понедельник Тимур не смог встретить меня со школы, зато вечером прикатил к дому. Я наврала папе, что мне срочно надо в канцелярский, а сама шмыгнула в машину к Авдееву. Думала, мы поболтаем, но Тим полез целоваться. Да так жадно, что у меня тело заныло и размякло под его напором. С губ слетел полустон, и я, чуть осмелев, обхватила его за шею, а другой ругой скользнула под майку. Он, конечно, заценил. Сразу же оторвался от меня и давай откидывать пошлые шуточки. В общем, эти десять минут показались мне безумно сладкими. Мы, кажется, надышаться не могли друг другом.