– Я присяду? – спрашивает он. Вежливый же типа.
– Ну, садись, – двигаюсь. Арсений усаживается рядом.
– Представишь нас? – напрашивается на знакомство Богданов. Хотя на лице у него так и читается: «Какого черта?»
– А я Маша, – берет инициативу моя ненормальная. Протягивает ладонь через стол и улыбается. Даже завидно становится. Мне за сегодня она так ангельски не улыбнулась ни разу. Одни колючки.
– Арсений, – пожимает руку друг. Пинаю его в бок, и он резко разрывает рукопожатие.
– Каким ветром? – спрашиваю у него.
– Голодным. А ты… то есть вы? – опять этот взгляд в сторону Маши.
– Мы тоже, – отвечает Уварова. – Давно вы знакомы?
– Давно, а вы? – любопытствует Арс, хотя и так все знает.
– Относительно недавно. Ой, – из рюкзака Маши разносится мелодия с телефона. Она копошится секунд пять, затем вытаскивает и тут же поднимается. Сообщает, что отойдет поговорить с мамой. Мне хочется глянуть в экран, узнать, реально ли там мама, а не тот придурок. Однако сдерживаю очередной порыв ревности.
– И что это все значит? – стоит Уваровой только скрыться из зоны видимости, как Богданов обрушивает тот самый вопрос.
– Мы вместе, или как это называют обычно.
– Вы что? – лицо друга едва не перекосило от услышанного.
– То. Так получилось.
– Она знает? – еще один вопрос с подковыркой, который я старательно запихал поглубже и не планировал вытаскивать наружу.
– Конечно, нет.
– И вы вместе? Уварова и есть та самая девушка, с который ты… по слухам…
– Да, – прикрикиваю. – Я же сказал, что мы с ней в отношениях.
– Капец, – Арс откидывается на спинку дивана, проводя ладошкой по волосам. Молчит с минуту, потом снова наклоняется вперед, видимо, планируя продолжить допрос.
– Тим, оставь ее, – фраза, которая у меня на секунду перекрывает кислород. Даже думать о таком не хочу. Мне хватило недели без Маши. Чуть не сдох. Кукушка совсем поехала. Как нарик страдал от нехватки дозы.
– Не могу, – честно отвечаю.
– Тогда расскажи ей правду.
– Спятил? – поворачиваюсь к нему.
– Ты издевался над ней, а теперь спишь с ней. Это ж театр абсурда! – восклицает недовольно серый кардинал совести.
– Не ори, – рычу на него, оглядываясь. – Сам понимаю, что абсурд. Но ничего не могу поделать.
– Скажи ей правду, Тим. Что ты девчонке мозги делаешь?
– Толку от твоей правды? Кому хорошо будет от нее? Маше? Или мне?
Арс замолкает. Я тоже молчу. Впервые задумался о своих выходках. Кто бы сказал, что от Уваровой меня так штырить будет, никогда бы не поверил.
– Если у тебя с ней по-настоящему, нужно сказать, – выдает Богданов, видимо, взвесив все «за» и «против».
– В этом нет смысла. То было в прошлом, а сейчас настоящее.
– Тим, – строгим тоном говорит Арсений, хоть и тихо. – Ей было страшно, одиноко и обидно. Я видел эти ролики. И мне чертовски стыдно до сих пор, что не остановил тебя. Прошлое хоть и в прошлом, но оно оставляет рубцы. Понимаешь?
Где-то внутри яркой вспышкой щелкает, жестко сжимая тот орган, что находится в грудной клетке. В горле образуется ком, противный, покрытый иголками ком. До этого момента мне было как-то проще воспринимать события минувших дней. Но вот Арс сказал, и я задумался… насколько сильно обидел Машу. Насколько невыносимо ей будет узнать правду.
Стало мерзко. От самого себя. От трусости, что ворвалась в мой взрывной характер.
– Тим, расскажи ей.
– Что рассказать? – всего два слова, которые подрывают почву под ногами. Поворачиваюсь и теряюсь от неожиданного осознания, насколько дорога мне эта девчонка.
Она ведь ничего не слышала?!
Глава 33 - Маша
Мама на удивление была в приподнятом настроении. Задавала разные вопросы, а потом сказала, что возможно даже приедет ко мне на выпускной. Хочет платье вместе купить, прическу пойти сделать в салоне. В целом, быть как любая нормальная мать. С одной стороны, ее забота радовала, мы не виделись уже достаточно давно. С другой, где-то глубоко у меня засела обида. Она могла бы приезжать и чаще.
– Кстати, ты там как? Не влюбилась, случаем? – совершенно неожиданно спросила мама. Будто давно в курсе, но не решалась озвучить. Я сперва растерялась. Не знала, стоит ли говорить правду, плюс папа Тимура не переваривал на дух. Да и вообще непонятно, насколько у нас с Тимом серьезно. Может, завтра ему надоест и он бросит меня. От последней мысли живот стянуло в тугой узел.
– Ну… я… не знаю.
– Так… кто-то все-таки есть? – игривым тоном промурлыкала мама. Мне кажется, она даже улыбнулась.
– Немного сложно ответить. Я и не знаю, мам. Просто…