«Я не прочь попробовать, – сказал Рид, выслушав предложение Пейджа. – Но прежде мне нужно съездить в тур».
«Нет, так не пойдет, – твердо ответил Джимми. – Я уже собираю группу. Либо ты присоединяешься к нам прямо сейчас, либо отказываешься».
Рид колебался. Уже три года с тех пор, как ему исполнилось 15, он не вылезал из гастролей, чтоб хоть что-то заработать. И только сейчас ему выпал счастливый билет. Было глупо отказываться от перспективы работы с Микки Мостом и предстоящего тура с The Stones. Но и предложение Джимми звучало привлекательно.
«Если я соглашусь, – предложил он, – тебе придется позвонить Киту [Ричардсу] и сказать, что я никуда не еду. А ты знаешь Кита – он может и ногу тебе прострелить».
«Вот это я точно делать не буду!» – ответил Джимми и, повесив трубку, вычеркнул Терри Рида из списка потенциальных вокалистов.
Питер Грант был только рад, что переговоры зашли в тупик. «Терри контролировал его отец, человек тяжелого склада», – говорит Кэрол Браун, ассистентка Гранта в то время. Отец Рида был деляга, успешно торгующий автомобилями, под стать Дону Ардену. «Питер и Микки не хотели с ним связываться».
Перед тем, как отправиться в турне с «роллингами», Рид отыграл несколько небольших концертов в провинциальных городах. В Болтоне, на северо-западе Англии, он сыграл вместе с Тимом Роузом. Шоу открывала малоизвестная группа Band Of Joy.
«Их солист, Роберт Плант, своим голосом перекрывал гитары, и я подумал: “Держу пари, кто-то вроде Пейджи скоро его перехватит”, – вспоминает Рид. – Их ударник, здоровенный бугай, был просто сумасшедшим. Он попытался склеить чью-то жену, но все пошло не по плану. Завязалась драка. Муж той девушки бросил в барабанщика стул, но тот пригнулся, и стул полетел в эркерное окно. Чтобы покрыть материальный ущерб, группе пришлось выступить на этой площадке еще пять раз».
Когда Рид снова оказался в офисе RAK, он сказал Питеру Гранту: «Я нашел вокалиста и ударника для группы Пейджа». Была только одна проблема: ни у кого не было контактов ни того, ни другого. «Многие знали их, но не могли найти», – вспоминает Рид.
Грант все-таки смог отправить телеграмму по одному из найденных адресов:
«приоритет—роберт плант. пытался дозвониться до тебя несколько раз.
пожалуйста позвони если тебе интересно присоединиться к yardbirds.
питер грант»[44].
«Я подумал, что это глупый розыгрыш, и проигнорировал предложение», – вспоминал Плант.
Однажды Рид и Грант весь день провисели на телефоне, пытаясь обзвонить все известные номера в тщетных попытках разыскать неуловимых музыкантов.
Несколько сообщений Грант оставил в «Three Men in a Boat», одном из пабов Мидленса, куда захаживал Плант. Близился вечер, и Рид, извинившись, поспешил на поезд до Кембриджа. Он вышел из офиса RAK, перешел Оксфорд-стрит и буквально налетел на Роберта. Тот приехал в Лондон с приятелем и записывал демо для менеджера по имени Тони Секунда, который занимался группами The Moody Blues и The Move. «Нам нужно с тобой поговорить, – сказал Рид, – пойдем, выпьем пивка».
На следующий день Рид организовал встречу Планта с Питером Грантом. Затем позвонил Джимми Пейджу и сообщил ему последние новости.
«И как выглядит этот певец?» – поинтересовался Джимми.
Рид усмехнулся: «Да уж, блин, получше твоего».
Джимми бросил трубку.
Рид взял на себя переговоры с ударником. «Джим собирает группу, и я думаю, что вы с Робертом подходите как нельзя лучше».
«Если ты шутишь, я выбью из тебя все дерьмо», – ответил ему Джон Бонэм.
Джимми не терпелось поскорее увидеть Роберта. Он набрал Криса Дрэя, который еще обдумывал предложение стать басистом в новой группе. «Я, Джимми и Питер отправились в Бирмингем, чтобы взглянуть на Роберта Планта», – вспоминал Дрэя. 20 июля 1968 года Плант выступал в педагогическом колледже в Уолсолле с непримечательной группой Obs-Tweedle. Зрителей практически не было, за исключением небольшой кучки ребят, которые изрядно наклюкались пива и почти не обращали внимания на музыкантов. Джимми тоже не проникся репертуаром группы.
«Они играли малоизвестные песни Западного побережья, – вспоминал он, явно намекая на каверы песен Moby Grape, Jefferson Airplane и Buffalo Springfield. – Они явно переигрывали: было очень шумно и суетливо». Но… вокалист! От него невозможно было оторваться. Высокий, тощий, в обтягивающих джинсах, с великолепной гривой волос, которые он то и дело убирал с лица, словно голливудская инженю. Да и двигался он также кокетливо. «От него исходила невообразимая сексуальная энергия», – вспоминал Джимми. Что-то кошачье, андрогинное было в его жестах, при этом он совершенно свободно чувствовал себя на сцене. И, конечно же, у него был… голос.