Но музыка растопила лед. До глубокой ночи они говорили об Элвисе, Джерри Ли, Чаке, Бадди и Эдди, а также о Сонни Бое Уильямсоне, Джонни Бернетте, Бене И. Кинге, Отисе Клэе и Соломоне Берке. «Однажды, когда его не было дома, я решил поставить пластинку из его коллекции. Просмотрев множество записей, я отобрал самые интересные. А потом оказалось, что именно их он и собирался включить мне сам, когда вернется домой, чтобы понять, нравится ли мне такая музыка». Это было настоящее пиршество: «You Shook Me» Мадди Уотерса, «If I Had a Ribbon Bow», один из шедевров Fairport Convention, «She Said Yeah» Ларри Уильямса, «Justine» Дона и Дьюи и обожаемая обоими музыкантами «Babe, I’m Gonna Leave You». Стало ясно, что они на одной волне.
«Меня увлекли его свежие идеи», – говорил Роберт.
Постепенно они перешли к разговору о новой группе Джимми. Басист у него уже был. Крис Дрэя отказался от участия, поэтому Пейдж присматривался к Джону Полу Джонсу, с которым был знаком по сессионной работе. У Джонса имелся впечатляющий послужной список и блестящая репутация. Они столкнулись на записи дебютного альбома Кита де Гроота No Introduction Necessary. «Во время перерыва [Джон Пол] спросил, не нужен ли мне басист в новую группу», – вспоминал Джимми. Это было несколько неожиданно, но вполне объяснимо. Джонсу, как Пейджу, надоела студийная рутина, и тот очень хотел играть в группе, где мог бы свободно выражать себя. «Я зарабатывал целое состояние [участвуя в студийных сессиях], – вспоминал Джон Пол Джонс, – но я больше не получал от этого удовольствия». В тот момент ничего конкретного приятели не решили, но через некоторое время жена Джонса, Мо, увидела заметку в газете «Disc» о том, что Джимми собирает новую группу на обломках The Yardbirds. «Она уговорила меня позвонить ему», – вспоминал Джон Пол. 19 июля 1968 года, за день до выступления The Band of Joy в Уолсолле, об участии Джонса было объявлено официально.
«Джимми рассказал мне о Джоне Поле Джонсе, а я рассказал ему о Бонзо, – вспоминал Роберт, – и что не встречал более энергичного барабанщика».
У Джимми на примете уже было несколько ударников. На записи песни Джо Кокера он познакомился с Би Джеем Уилсоном, но у того был действующий контракт с Procol Harum. Клем Каттини, постоянный партнер Джимми по студийной работе, по уши завяз в плотном рабочем графике. «Мы позвали Эйнсли Данбара», – говорил Питер Грант. У Данбара было отличное резюме – он успел поработать с Bluesbreakers Джона Мейолла и в группе Джеффа Бека. Но Эйнсли собирался в Штаты на гастроли с Фрэнком Заппой, после чего хотел создать собственную группу. К тому же он назвал участие в The Yardbirds «спетой песенкой и шагом во вчерашний день».
Оставался приятель Роберта. Бонзо, как тот его называл. Джимми запомнил невероятный звук ударных на демо-записи The Band of Joy. Заманчивый вариант.
«Когда я увидел, что вытворяет Бонзо, я понял, что мы с ним споемся. Нас увлекало одно и то же», – говорил Пейдж.
Его радость оказалась заразительной. «Я срочно вернулся из Оксфорда автостопом, разыскал Джона, отвел его в сторону и сказал: “Приятель, ты обязан присоединиться к The Yardbirds”», – вспоминал Роберт.
The Yardbirds? Да неужели? Джон Бонэм отреагировал на предложение без эмоций. Он стабильно выступал с американским автором-исполнителем Тимом Роузом. Когда-то Роуз вместе с Касс Эллиот выступал в составе американского фолк-трио Big 3 (не путать с одноименной группой из Ливерпуля), а теперь без остановки выступал в Англии. Кроме того, с Бонэмом хотели работать и Джо Кокер, и Крис Фарлоу. Зачем ему The Yardbirds, которые давно вышли в тираж?
Джимми был неотступен: 31 июля 1968 года он отправился на концерт Тима Роуза в «The Country Club», кабаре Западного Хэмпстеда. За всю свою творческую карьеру Джимми слышал игру многих великих ударников, но барабаны Джона Бонэма затмили их всех. Они звучали как мощный, громадный, но контролируемый взрыв. Невероятный, лучший ударник, которого Джимми когда-либо встречал. Во время концерта Джон устроил пятиминутное соло на ударной установке. «Я не видел никого похожего на Бонзо», – вспоминал Пейдж свои впечатления. «Решение пришло за считаные минуты. Я понял, это идеальный музыкант для нашей группы».
Идеал – понятие эфемерное.