Джимми Пейдж начал терять терпение.
До мечты было рукой подать. Состав группы определился: вокалист и басист то, что надо, а чертов ударник, как назло, тянет резину. Что не так с этим Бонэмом? Так и пропоет всю жизнь по клубам. А то, что задумал Джимми – колоссально: он создает супергруппу уровня Cream, и даже круче. Громкую, «с грандиозным звуком», как он всегда повторял, более универсальную, с богатым музыкальным материалом, не вписывающуюся ни в один жанр.
«Я хотел, чтобы мы играли сочетание блюза, хард-рока и акустики с мощными припевами – то, что никто никогда не делал, музыку с множеством контрастов», – говорил он. Уже был намечен небольшой тур – десять выступлений в Скандинавии, недоигранные The Yardbirds. Первый концерт назначен на 7 сентября 1968 года. Шла первая неделя августа, а у группы не было ударника. Время поджимает, надо нажать на Бонэма как следует.
Джимми поручил это Питеру Гранту. Но в фургоне Бонэмов не было телефона. Грант заверял, что отправил «как минимум тридцать телеграмм» на адрес клуба «Three Men in a Boat» в Уолсолле, где тот должен был играть.
Наконец в Мидлендс на переговоры отправили Роберта Планта. В качестве группы поддержки с ним отправился органист Obs-Tweedle Билли Бонэм, однофамилец Джона, который дружил с ударником и его женой Пэт.
«Пэт не обрадовалась Роберту, ведь ее муж уже отлично сработался с Тимом Роузом», – вспоминал Билл Бонэм.
«Даже не думай об этом! – предупредила она мужа. – С Планти ты больше никуда не поедешь. Всякий раз, когда вы с ним связываетесь, ты возвращаешься домой в пять утра и с полкроны в кармане[55]».
Роберт напирал как мог, но Джон не реагировал. Его и так все устраивало. «Мои дела шли неплохо, и мне поступали различные предложения», – признавался Джон позже. По Бирмингему ходил слушок, что The Move подумывают пригласить его в состав. «Меня к себе звал и Джо Кокер, и Крис Фарлоу, а теперь еще Роберт и Джимми. Я не был уверен, стоило все хорошенько обдумать. Вопрос стоял не только в перспективах, но и в том, чья музыка будет мне ближе».
Настало время пускать в ход подкрепление. Джимми и Грант позвали Джона на ланч в пабе, где, по словам Джимми, они «обрисовали свое предложение как случай, который выпадает раз в жизни». Вдобавок к этому они предложили Джону фиксированный гонорар: 25 фунтов за концерт в Великобритании, 50 фунтов в Европе и 100 фунтов в Америке. Это гарантировало Бонзо «подъемные» на весьма кругленькую сумму, ведь скандинавский тур уже был организован, а американский находился в разработке.
Хорошие деньги. Даже очень. Но еще больше Джона привлекала музыкальная составляющая. Он будет играть не песни Тима Роуза или Джо Кокера, а песни группы, в создании которых будет участвовать наравне с остальными музыкантами. Он знал, что Роберт превосходный певец, Джимми классный гитарист, и его заверили, что Джон Пол Джонс – талантливый мультиинструменталист и приятный в общении парень. «Я подумал, что даже если мы не добьемся успеха, то по крайне мере приятно будет поиграть в хорошей группе», – говорил Джон.
Итак, он был в игре, по крайне мере пока. Он согласился приехать на репетицию в Лондон 12 августа 1968 года и отыграть на ударных в туре по Скандинавии.
А дальше будет видно. Джон побывал в стольких группах, которые не оправдали его ожиданий. Если эта идея опять окажется пшиком, он соберет свои вещи и отправится восвояси.
Он уже пообещал Тиму Роузу, что отыграет с ним до конца тура. Оставалось несколько концертов в Миддлсбро, которые, «совершенно случайно», по датам совпали с концертами The Yardbirds в Скандинавии. Выход один: в типичной для себя манере Джон не явился на выступления Роуза. А как, простите, человек может быть в двух местах одновременно?
Джон Пол Джонс поспорил бы с этим утверждением. Как и когда-то Джимми Пейдж, Джонс был сессионным музыкантом, и казалось, что он подобно амебе мог делиться на части и оказываться в нескольких местах одновременно. Этот парень был хамелеоном – вот он играет на басу или клавишных с филармоническим оркестром, а теперь набрасывает аранжировку для Донована или Кэта Стивенса. «Скажи мне, что угодно, и я сделаю это. Я играл на свадьбах, на бар-мицвах, на ирландских свадьбах, на еврейских свадьбах, на греческих свадьбах, на итальянских свадьбах», – говорил он. Подобно осьминогу, он запускал свои щупальца во все музыкальные жанры – в классику, джаз, поп или рок, и даже участвовал в некоторых студийных записях The Yardbirds.
И звали его вовсе не Джон Пол Джонс. Урожденный Джон Болдуин появился на свет в графстве Кент, к юго-востоку от Лондона, в 1946 году. Там, в перерывах между гастролями, останавливались его родители. Кент известен многочисленными фруктовыми садами, за что получил название «Сад Англии», и легендарными аббатствами: Святого Августина и Кентерберийским. Идеальное место, но не в случае детства Джона. Его отец, Джо, играл на фортепиано в оркестре Берта Эмброуза. Популярный биг-бэнд с вокалистками Верой Линн и Энн Шелтон собирал лучшие залы своего времени. В 1947 году оркестр расформировали, и Джо, сменив пианино на извечную любовь англичан к эстраде, начал гастрольную деятельность с женой. «Они выступали дуэтом с музыкально-комедийной программой», – вспоминал Джон Пол.
55
Полкроны – британская серебряная монета достоинством в 2,5 шиллинга, имела хождение до 1970 г.