— Если он будет так же придвигать мне стул, то пусть.
— У вас необычно хорошее настроение после бала, мисс. Вам понравилось на Нефрите? — поинтересовался сэр Рейверн, возвращаясь на место.
Хелена изобразила задумчивость, а затем весело глянула на мать: о, та будет поражена, когда услышит!
— Да. Там было весьма неплохо.
Они обменялись с мадам Арт взглядами, и та, приложив руку к груди, возвела глаза к потолку.
— О небо! Спасибо, что моей дочери хоть что-то нравится в этой жизни!
Хелена хмыкнула. И какое-то время они просто молча ужинали. Она ковырялась вилкой в салате, понимая, что не сможет съесть сейчас даже его; изучала неожиданно интересные узоры на тарелках — листья каких-то растений сплелись в один большой венок — и думала о том, что ей должно быть всё равно, с чего вдруг мать позвала сэра Рейверна к ним за стол.
Навязчивые предположения прервал голос мадам Арт.
— Я, конечно, рада, милая, что тебе понравилось на Нефрите, но мне нужно немного испортить тебе настроение.
— Как будто это что-то новое… — вздохнула Хелена и подняла на мать глаза.
Та выглядела немного взволнованно, хмурилась, но поджимала губы так, словно была не уверена.
— До меня дошли слухи, Хелена, — начала она, и Хелена стала перебирать, какие из слухов сумели долететь до материнских ушей так скоро, — что ты неплохо проводила время в компании принца Керрелла… Ты ведь понимаешь, что они…
— Мама, — Хелена перебила её, глядя прямо в лицо, и взгляд её при этом был совершенно спокоен. — Я знаю. Между нами ничего нет. За кого ты меня принимаешь? Я бы не стала пытаться заигрывать с Керреллами.
Это была не совсем правда. Она могла бы. Было бы забавно попробовать отыграться на Эдварде за его брата, тем более что он сам был слишком очевидно не против. Но она не хотела. Отчего-то он казался слишком милым и искренним, чтобы просто использовать его, как тех глупых мальчишек, вроде Роджера или Роланда. А ещё это было опасно. И меньше всего она хотела снова почувствовать, как мир раскалывается и накатывают истерика, бессильная ярость, которая вырывалась бесконтрольными слезами или… словами.
Мадам Арт продолжительное время смотрела на дочь, а потом удовлетворённо кивнула собственным мыслям, будто что-то в выражениях лица или в словах Хелены показалось ей достаточно убедительным. Сэр Рейверн задумчиво потёр подбородок.
Он совсем не удивился, когда поздним вечером дверь в кабинет без стука открылась. Хелена посмотрела на него с напряжением и, коротко кивнув вместо приветствия, прошла в кабинет, без приглашения села в кресло. Он знал, зачем она пришла, но был удивлён, что она нервничает, её что-то беспокоило, и вряд ли это «что-то» было связано с книгой.
— На балу что-то произошло, мисс? — спросил сэр Рейверн, прощупывая почву.
— Нет, — коротко, но немного резко отозвалась Хелена. — С чего вы взяли?
— Ваши реакции за ужином и настроение сейчас, миледи, позволили мне сделать такой вывод.
Он говорил нарочито осторожно, подчёркнуто вежливо, зная, что любое слово — и она легко может вспылить. Особенно сейчас. Но Хелена лишь подняла на него глаза и с жесткостью, которая, он был уверен, не должна быть свойственна шестнадцатилетним девушкам, произнесла:
— Давайте вы будете следить за реакциями моей матери, а не за мной, сэр Рейверн, и оставите мою жизнь в покое, пока я не начала докапываться до вашей. Или мне стоит принимать как данность то, что моя мать вдруг решила пригласить вас к нам за стол? Не помню, чтобы такое бывало при моём отце.
Маска безразличия скрыла все его эмоции, и лишь взгляд стал жёстче.
— Я не претендую на место вашего отца, упаси Небо. Но я был его хорошим другом, и, полагаю, имею право рассчитывать на уважение с вашей стороны. — Он сделал акцент на этом слове, и Хелена нахмурилась. — А её величество, очевидно, пригласила меня, потому что ей стало скучно ужинать в одиночестве. Она не ожидала вас раньше завтрашнего дня.
— Извините, — коротко сказала Хелена, но в голосе её не было ни капли раскаяния.
Сэр Рейверн решил не обращать на это внимания.
— Так зачем же вы всё же пришли, миледи?
— Верните мне книгу.
Он усмехнулся и поднял брови.
— Увы, я не могу, миледи. Её величество приказала не отдавать её ни под каким предлогом. По-вашему, я могу ослушаться королеву?
— Можете! — Она едва не подскочила.
— А если бы я ослушался вас?
Хелена на мгновение лишилась дара речи. Смотрела на него, открыв рот, хмурясь, губы её дергались в попытках что-то сказать, но слова не шли. В голове никак не желало укладываться, что с приказами матери кто-то считается, что её мать, какой бы она ни была, королева и может отдавать приказы. Она сама бы не потерпела, если бы кто-то пошёл против её слов.