— И что вы предлагаете делать мне? — наконец выдавила Хелена, разводя руками. — Вы не можете отказаться! У нас уговор!
Она знала, что он может отказать ей в любом случае и в любой момент. Никаких письменных соглашений не было, а опытные политики и в них нашли бы для себя лазейку. Но сэр Рейверн отказываться не спешил. Он окинул её ироничным взглядом и просто сказал:
— Вы ведь умная девушка, мисс Арт. Сможете что-то придумать. Одной книгой мир не ограничивается.
Хелена бросила на него недовольный взгляд, крутя кольца на пальцах. У неё были другие книжки, те, которые она читала, чтобы лучше понять данный ей том. Но это всё равно казалось не тем…
Впрочем, если сэру Рейверну так хотелось, она могла справиться и без его помощи. Однажды она всё равно получит всё, что хочет, и книга в этом списке явно будет не на первом месте по важности.
Хелена поднялась и, не говоря ни слова, вышла из его кабинета. Сэр Рейвен лишь ухмыльнулся и провёл рукой по карману пиджака, чувствуя небольшой продолговатый ключ. Ключ от ящика стола, где была надёжно спрятана книга. И не только она…
Парк Академии Мидланда шумел от голосов. Вечер последнего выходного, когда все собирались у зданий общежитий, но ещё не хотели заходить внутрь и признавать, что занятия начнутся следующим утром. Эдвард и Джонатан не хотели это признавать тоже. Последний даже порывался остаться на Нефрите подольше, но Эдвард настоял — им нужно вернуться до начала занятий, чтобы отойти, а потому утром третьего дня они уже были в Мидланде, и вечером, пока до заката было далеко, гуляли вокруг зданий.
— Почему Хелена Арт не в Особом Круге? — вдруг спросил Эдвард.
Джонатан зарычал, возведя глаза к небу.
— Хватит про Арт, серьёзно! Она не из Академии. Такой ответ тебя устроит?
— Нет, — Эдвард упрямо мотнул головой. — Многие не из Академии входят в Особый круг.
— Эд! — Джонатан остановился и раздражённо посмотрел на друга. — Арты снобы. Они никогда не были дружны с нашим сообществом. И уверен, она бы не приняла приглашение и даже не посмотрела, куда и от кого оно.
— О Небо! Да тебе-то откуда знать?!
Джонатан сдвинул брови.
— Я знаю, о чём говорю. И даже если бы хотел, я не стал бы её приглашать без одобрения Лифа.
— Он принял меня после того, как его избил Филипп! После того, как его чуть не избил я! Что он может иметь против девушки?
Джонатан усмехнулся, отводя глаза. Он даже не пробовал её добавлять в список. Просмотрел составленный прошлым организатором, вписал пару имён собственных знакомых и в первый раз так волновался… Он тогда верил, что Лиф серьёзно проверит список, внесёт правки, но, кажется, тот «проверял» всё лишь для галочки. У него никогда не было претензий, добавлений, изменений, и Джонатан пришёл к выводу, что Лиф приглашения даже не читал. Да и вряд ли у него было время между попойками и кайфом.
— Да кто его знает. Лиф странный… В любом случае, я думаю, что она бы не согласилась. Она же ненавидит нас всех!
Эдвард распахнул глаза от ужаса. В горле у него пересохло. Как Джон мог это узнать? Он ничего не говорил. Никому. Её монолог в темноте коридора в бушующий ночной шторм стал небольшим секретом, который он готов был хранить вечно.
— Не таращься, Керрелл! — Джон крутанулся на месте и пошёл дальше. — Все знают, что Арт терпеть не может людей из нашего общества. Она считает, что мы все фальшивы и прогнили насквозь. Забавно, ведь она такая же. Сомневаюсь, что хоть кто-то видел её настоящей.
«Я видел», — подумал Эдвард и грустно улыбнулся. Он был уверен, что тогда, в коридоре, она была настоящей. Это был пик, с которого она сорвалась на миг, и он видел, как разбивалась броня. И как Джон мог говорить, что она не бывает искренней…
Отчего-то ему казалось, что даже тогда, когда она была холодно жестока с ним или когда следила за их игрой и изредка цыкала у него за спиной, это было чем-то честным. Ему хотелось закольцевать время там, где они танцевали, остаться в тех моментах навечно и видеть её снова и снова. То, как блестели её глаза. То, что и как она говорила. Как по-разному выглядели солнечные блики и вспышки молний на её лице.
Джонатан принял меланхолично-мечтательное выражение лица Эдварда за знак сожаления и хмыкнул.
Вдруг Эдвард словно очнулся, скидывая с себя дымку завораживающих воспоминаний, и достал синернист, вызывая время.