— Хорошо, что ты пришла! — сказала мадам Арт. — Посмотри, какие лучше? Раньше Гардиан помогал мне, но сейчас…
Она с грустным вздохом развернулась, бросая на дочь выжидающий взгляд. Хелена подняла глаза, ненадолго задержалась на двух парах аметистовых серёжек — одни просто капли, другие в серебряной оправе — и покачала головой.
— Можно я туда не поеду?
Спокойный обречённый шёпот, но мадам Арт едва не уронила серьги.
— С чего это?!
Она уперла руки в бока, грудь её высоко вздымалась от возмущения. Щёки покраснели.
— Я не могу… — Хелена уставилась на кромку расписного ковра. — Это ведь неправильно: веселиться, когда прошло так мало времени. И потом… Там будут… люди. Я не хочу их видеть.
Тёмные силуэты с похорон мелькнули перед глазами, и Хелена тряхнула головой. Нельзя, чтобы ещё и они лезли к ней в мысли, портили настроение и вводили в ступор, мешая жить. Она уже была сама не своя, отказывалась от бала. Не хватало проблем серьёзнее. Ей и так казалось, что она балансирует над пропастью. Шаг не в ту сторону — и мир исчезнет.
— Нет уж, моя милая! — отрезала мадам Арт. — Тебе плохо? Я сказала, что делать! Улыбнулась — и делаешь вид, что всё прекрасно. Никому не интересно, что с тобой происходит. Будет хуже, если ты перед ними не появишься. Тебе же не хочется, чтобы тебя сочли слабой, верно?
Она прищурилась. Хелена вскинула голову, глядя на мать, как на врага. Та была слишком права! Арт не могут быть слабыми, не могут такими казаться. Даже сейчас. Тем более сейчас, когда все только и ждут, чтобы они сломались, оступились и позволили кому-то ещё играть с ними и их королевством.
— Хватит смотреть на меня так. — Мадам Арт отвернулась к своему платью. — Лучше ответь наконец на мой вопрос. Я на твой ответила.
Хелена закатила глаза, поднялась, ещё раз быстро взглянула на серьги и, уходя, бросила: «Простые».
— Неплохо.
Мадам Арт окинула дочь оценивающим взглядом. Бледно-сиреневое платье в нежный некрупный цветок. Светлые кружева, едва выделяющийся жемчуг на сборках. Короткие рукава, короткие кружевные перчатки. В ушах — серьги из жемчужин, сложенных цветком. На шее едва заметная блестящая бесцветная нить, привлекающая внимание к выступающим ключицам. Всё как надо. И только привычно подведённые тёмным глаза мадам Арт совсем не устраивали.
— Приказать, что ли, выбросить все твои тёмные тени? — усмехнулась она.
Глаза Хелены недобро сверкнули, но она промолчала — не хотела начинать вечер спором. Она только-только убедила себя, что всё пройдёт как надо, потратила с час, улыбаясь зеркалу, и решила, что сможет держаться достаточно долго, чтобы бал кончился и никто даже не заметил, что с ней что-то не так. Раньше это прекрасно работало.
Продолжая заверять себя в этом, она села в карету напротив матери. Появляться в карете считалось хорошим тоном несмотря на то, что во время балов такие путешествия ограничивались посадкой в карету и несколькими секундами перемещения. Барьеры снимались для всех ответивших на приглашение. Но в такой карете, — белоснежной, как замок, с золотыми колёсами и синими кантами; где внутри на удобных сидениях лежали мягкие круглые подушки, — можно было провести и вечность.
Но, увы, только карета выехала со двора замка, яркая вспышка заслонила глаза, и в следующий миг за окном появилось небо Пироса. Их зима никогда не была похожа на зиму: ни снега, ни холода. Небо порой затягивало белым, но сейчас оно было чистым и ярким, а солнце клонилось к горизонту, окрашивая всё алым и золотым, будто рисуя королевский флаг.
По всей подъездной площадке и в коридорах загорались свечи. Хелена скользила по ним взглядом, пока ослепительным светом не вспыхнул перед ней бальный зал. Золотом горели драконы на красных флагах. Украшения блестели и переливались, звенели бокалы, стучали каблуки, и всюду бесконечным весёлым потоком лились разговоры и гремела музыка.
Замерев на секунду от неожиданности, Хелена быстро огляделась. Мелкая дрожь прокатилась по телу, и она… улыбнулась. Тиски, сдавившие горло, разжались, и остался лишь лёгкий трепет. Она вернулась. Она была почти уверена, что всё пойдёт хорошо.
Поначалу казалось, что она выпала из реальности и попала далекое в будущее. Прошёл месяц, а успело произойти столько всего! Кто-то женился, кто-то развёлся; несколько девочек были впервые представлены свету и теперь, с гордостью поднимая подбородки и широко улыбаясь, перебрасывались весёлыми фразами со сверстницами и подругами. Хелена помнила, как сама радовалась на первых балах, хотя ещё не понимала, что на самом деле можно было там делать. Они только смеялись с подружками, прятались за колоннами и исподтишка обсуждали мальчиков постарше.