— Я попала по яблоку?
— Ни разу. Но после первого промаха дружинница упала в траву и поползла прочь, а вы размахивали мечом с криками: «Стой, щас точно получится!»
Клэр криво улыбнулась, а я продолжил. Добавил, что женщина уползла после того, как ей отрубили ухо. Как потом, после какого-то неосторожно брошенного слова, чтоб не пристрелили друг друга, пришлось встать между предводительницей дружины и юной госпожой, мысленно обзывая девчонку «пьяной дурой», и вскоре всё переросло в рукопашную стычку.
Вот когда стала заметна разница между простолюдинками и знатной барышней. Юная графиня, хоть и была худощавой, но выше ростом не только меня, но и большинства тех женщин. Хорошее питание, приличная подготовка и породистая родословная делали девчонку грозной противницей уже сейчас, и что будет, когда она войдёт в полную силу? Девушка отправила в нокаут двух подвернувшихся противниц, снесла нос главарке и сломала кому-то рёбра. А когда похватались за оружие, уже никто не рискнул броситься на неё. Если сравнить с собачьими боями, то это похоже на кидания дворняжек на молодую сучку из породистых волкодавов, у которой нехватка опыта компенсируется врождённой силой, энергией и полным отсутствием инстинкта самосохранения.
Ещё рассказал, как после этой скоротечной схватки совсем одуревшая от самогона и адреналина Клэр обнажила левую грудь, приложив к ней мою ладонь. Как там она говорила? «Слышите, как бьётся моё сердце во имя вас?». И да, она шлёпала по заднице Андрюху: мол, оба мужчины принадлежат ей.
Клэр скосила глаза на вырез своего дублета, а затем покраснела, как рак, и потупила взгляд. Кстати, только на Реверсе все поддоспешники, дублеты и кольчуги имеют отличительную черту — шнурованный разрез от горла до солнечного сплетения. Даже на стёганных и прошитых стальными чешуйками доспехах присутствует имитация этого разреза, а на кирасах — вертикальный декоративный дол с мелкими поперечными штрихами. Это часть традиции — кормить перед походом или перед боем младенца грудью. Очень важный ритуал. Отец подносит дитя на расписных простынях, а после забирает, обещая хранить это сокровище.
Я замолчал, зато подал голос лейтенант:
— А я чем отличился?
— А ты чуть не упал в костёр, когда пытался научить местных делать земной шашлык. А когда началась драка, размахивал какой-то оглоблей, крича «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»». А ещё лез обниматься вон к тому телёнку, словно это Барбос какой. Спрашивал, чего он лапу не подаёт.
Все замолчали, и только десять минут спустя снова заговорил Андрей:
— А как мы спаслись?
— Ну, когда в лицо смотрят четыре ствола, поневоле помашешь ручкой вдогонку и пожелаешь удачи.
— А откуда четыре, у меня не было оружия?
— Зато у… Клэр целых два, — произнёс я, стараясь не перейти на титулярное «её сиятельства».
— А сам-то, словно ангелочек, — буркнул Андрюха, снова закрывая глаза, на этот раз ладонью.
— Пьяная адекватность — одно из обязательных условий отбора на попугайчиков.
— На кого?
— Агентов внешнего допуска. На меня спирт как снотворное действует. И пока меня не начали тискать, а потом не раздались крики: «Ты что себе, гиена тухлая, позволяешь?!» с последующим мордобоем, пытался уснуть у костра, завернувшись в чью-то попону от бычка.
Снова тишина. Её прервала возница, обернувшись к нам и показывая вперёд:
— Нас встречают.
Я выглянул из фургона, вскочив на бортик.
Там, где дорога взбиралась на холм, показался десяток колесниц, а над ними знамя — диагональные голубое и красное поля с золотой линией между ними, и на этом фоне — вставший на задние лапы чёрный грифон.
Старшая дружины сидела на коленях у ручья, отмывая лицо от крови. Эта графиня действительно не промах. А вот удар был знакомый, кажется, леди Ребекка так била. Так же хлёстко. Целой чередой в пять подряд. И говорят, дочка да Кашона училась у старой суки премудростям войны. Если так, то лучше обходить её стороной, не то перевешает на дереве, не моргнув глазом.
— Гиена клыкастая, — процедила главарка, вставая на ноги и разворачиваясь. Перед глазами тут же полыхнуло огненно-рыжим. А ещё злой нечеловеческий взгляд. Следом прилетел жёсткий удар в лицо, заставив снова рухнуть на колени и схватиться за нос.
— Ну, здравствуй, — проворковала ласковым, в полной противоположности глазам, голосом молодая женщина. Во рту мелькнули клыки, принадлежащие больше хищному зверю, чем человеку. — У тебя ночью были гости. Расскажи мне, о чём они говорили.