Тот кивнул и предложил Фебе:
– Миледи, не хотите ли взглянуть на наших свиней?
Гостья рассмеялась и с радостью приняла предложение:
– Спасибо. С большим интересом!
Глава 10
Вслед за работником Феба отправилась в наполовину крытый загон, где лежала недавно опоросившаяся свинья вместе со своим молодняком.
– А вы давно работаете в этом поместье? – спросила Феба.
– С детских лет, миледи.
– Скажите, что вы думаете об интенсивном земледелии?
– Я мало что в этом понимаю, но доверяю мистеру Рейвенелу: он надежный как скала. Хотя, когда он только у нас появился, никто не хотел иметь дело с расфуфыренным городским франтом.
– И что же потом?
Пожилой крестьянин пожал плечами, угловатое лицо его осветилось задумчивой улыбкой.
– Мистер Рейвенел оказался славным человеком. Хоть он и городской, но смышленый: дай ему недоуздок – живо найдет лошадь! – И, улыбнувшись шире, добавил: – Борзый он.
– Борзый? – повторила Феба незнакомое слово.
– Ну да: бойкий, скорый и телом, и умом. С утра до ночи на ногах. Одно слово – борзый. – Он прищелкнул узловатыми пальцами. – Мистер Рейвенел знает, как свести воедино старое и новое. И землю любит. У него дар работать на земле.
– Похоже, к его советам стоит прислушаться, – пробормотала Феба, размышляя вслух. – Как работать на моей земле.
– На вашей земле, миледи? – переспросил работник.
– Точнее, на земле моего сына, – признала Феба. – Я лишь его опекун до совершеннолетия.
На его лице отразился явный интерес.
– Так вы, миледи, вдова?
– Да.
– Вам стоит держаться мистера Рейвенела. Из него выйдет и муж хороший, и отец. А уж что за ребятишки у вас с ним народятся!
Феба неловко улыбнулась: деревенские жители бывают очень откровенны, когда обсуждают личные дела.
Скоро к ним присоединились все остальные, причем у ее сына глаза горели от восторга.
– Мама, мама, я крутил руль! А мистер Рейвенел говорит, когда я подрасту, то смогу водить тягач по-настоящему!
Прежде чем возобновить экскурсию, Уэстон отвел Джастина в сарай, где стояли бочки со свиным навозом, и сообщил, что это и есть самая вонючая вещь на свете. Джастин остановился на пороге, скорчил гримасу, зажал нос и с воплем бросился вон, на улицу. Потом они отправились в коровник, где осмотрели стойла, сейчас пустые: несколько бело-рыжих коров щипали траву неподалеку, а бо́льшая часть стада паслась на дальнем лугу.
– Вы разводите скот в бо́льших масштабах, чем я ожидал, – заметил сэр Себастьян, его оценивающий взгляд переместился на обширные земли по другую сторону деревянного забора. – Ваши коровы кормятся на пастбищах?
Рейвенел кивнул.
– Держать их в стойлах и кормить зерном куда дешевле, – заметил герцог. – Они быстрее набирали бы вес, верно?
– Верно.
– Зачем же вы держите их на пастбищах?
– Не могу же я запереть их в помещении на всю жизнь, – с некоторым раздражением ответил Уэстон.
– Не можете или не хотите?
Феба в недоумении взглянула на отца, не понимая, почему его так увлекла эта тема. Никогда до сих пор он не проявлял интереса к животноводству.
– Мама! – позвал Джастин, дернув ее за рукав.
Опустив глаза, Феба увидела, что все та же черная кошка с мурлыканьем трется о ноги сына.
Феба улыбнулась и опять повернулась к мистеру Рейвенелу.
– …верно, держать их в стойлах было бы выгоднее с материальной точки зрения, – говорил он ее отцу. – Но дело ведь не только в прибыли. Я не могу обращаться с животными, словно с неодушевленными предметами. Мне кажется, порядочнее… справедливее, что ли… позволить им жить столько, сколько им отведено. – Он усмехнулся, заметив выражение лица проходившего мимо работника. – А вот Кирпич, наш главный пастух, со мной не согласен!
Пастух, здоровенный, как гора, с пронзительным взглядом маленьких глаз-буравчиков, сухо ответил:
– Мясо коров, выращенных в стойле, больше ценится на лондонских рынках. Оно нежнее, а такое получается, если кормить животных пшеницей.
Мистер Рейвенел отвечал так, что было очевидно: они уже не раз об этом спорили, но так и не пришли к согласию.
– Мы скрещиваем наших коров с новой короткорогой породой. Те, что получатся в результате, будут быстрее набирать вес, питаясь травой.
– И платим пятьдесят гиней за то, чтобы взять на сезон призового быка из Нортгемптона! Дешевле было бы… – проворчал Кирпич, но вдруг резко умолк и уставился на загон.
Феба проследила за его взглядом – и ужас охватил ее, когда она увидела, что Джастин пролез сквозь щель в ограде и был теперь внутри загона. Как видно, он пошел туда за кошкой: она тоже была здесь, игриво прыгала по траве, гоняясь за бабочками. Но в загоне паслись не только коровы. От стада отделился огромный пятнистый бык, принял агрессивную стойку, выгнув спину, и направил вперед рога… в каких-нибудь двадцати футах от ее сына.