Он неторопливо двинулся к ним, и, когда подошел ближе, Феба ощутила окутывающий его запах – приятный аромат свежести, солнца и ветра со сладковатой ноткой осоки и горьковатой – дыма, словно он грелся у торфяного костра. Ни у кого и никогда Феба не видела таких темно-синих глаз. И давным-давно уже ни один мужчина не смотрел на нее так – прямо, заинтересованно, даже, пожалуй, чересчур откровенно. Странное чувство охватило ее, сразу напомнив о первых днях брака с Генри: темное, смущающее, необъяснимое желание прижаться к мужскому телу. Но до сих пор она испытывала такое лишь к одному человеку – к своему мужу, и никогда не переживала такой огненно-ледяной встряски от одного лишь взгляда незнакомца.
Растерянная, смущенная, Феба отступила на шаг и потянула за собой Джастина, но тот не тронулся с места, очевидно решив, что должен первым представиться, и объявил:
– Я Джастин, лорд Клэр! Это моя мама, а папы нет, он умер.
Феба ощутила, как ее заливает краска, и не только лицо, а, должно быть, все тело до кончиков пальцев на ногах. А вот незнакомец, похоже, нисколько не смутился. Присел на корточки, чтобы их с Джастином глаза оказались на одном уровне, и заговорил негромким низким голосом, тембр которого навел Фебу на мысль о мягком пуховом матрасе.
– Я тоже потерял отца, когда был почти как ты, – сказал он мальчику.
– Нет, я не потерял! – серьезно возразил тот. – Я точно знаю, где он: на небесах!
Незнакомец улыбнулся.
– Приятно познакомиться, лорд Клэр. – Двое мужчин, большой и маленький, церемонно пожали друг другу руки. Затем незнакомец поднес шарик к свету, разглядывая застывшую в прозрачной стеклянной сфере крохотную фигурку фарфоровой овцы, и, отдавая его Джастину, добавил: – Отличная вещица! Играешь в «выбей шарик»?
– Ага! – ответил мальчик. В этой игре требовалось кинуть свой шарик так, чтобы выбить из круга чужой.
– А в «двойной замок»?
Джастин помотал головой, глаза у него загорелись любопытством.
– А как это?
– Обязательно как-нибудь сыграем, если твоя мама не возражает. – И незнакомец бросил вопросительный взгляд на Фебу.
Но та, к стыду своему, не могла и слова сказать – только смотрела на него во все глаза, и сердце у нее колотилось так, словно пыталось вырваться из груди.
– Мама не привыкла разговаривать со взрослыми, – пришел ей на помощь Джастин. – Ей больше нравятся дети.
– Да я сущий ребенок! – рассмеялся незнакомец. – Спросите здесь кого угодно.
Феба вдруг поняла, что тоже улыбается, и спросила:
– Вы здешний управляющий?
– Бо́льшую часть времени. Но в этом поместье нет работы, включая мытье посуды, которую я не выполнил бы хоть раз, чтобы получить о ней представление.
Улыбка Фебы померкла, в уме ее пронеслось странное и страшное подозрение.
– И давно вы здесь работаете? – поинтересовалась она осторожно.
– С тех пор как мой брат унаследовал титул. – И, отвесив поклон, он представился: – Уэстон Рейвенел, к вашим услугам!
Глава 2
Уэст не мог оторвать глаз от леди Клэр. Казалось, стоит до нее дотронуться – и обожжешь пальцы. Эти пылающие волосы, словно языки пламени из-под простенькой серой дорожной шляпки… никогда он не видел ничего подобного. Алые, словно перья райских птиц, с багряными отблесками в переплетении заколотых кудрей. Кожа – безупречная слоновая кость, если не считать веснушек, рассыпанных вокруг носа, словно пряности на роскошном десерте.
Ухоженная, прекрасно одетая, явно воспитанная и образованная. Но не это главное: у нее вид дамы, с которой обращались с огромной любовью, холили и берегли, – но вот эта печаль в глазах… Как видно, она уже знает, что есть на свете беды, от которых человеку не защититься.
Боже, что за глаза! Светло-серые и словно испещренные лучиками крохотных звезд.
Когда она улыбнулась, Уэст ощутил, как что-то туго сжимается в груди, но стоило ему представиться – обворожительная улыбка померкла, как будто от чудного сна леди Клэр пробудилась к куда менее приятной реальности.
Повернувшись к сыну, она нежно пригладила вихор на его темноволосой макушке.
– Джастин, идем, нам пора.
– А я хотел поиграть с мистером Рейвенелом в шарики! – запротестовал мальчуган.
– Не сейчас же, когда съезжаются гости, – возразила Феба. – У этого джентльмена наверняка много дел. А нам еще нужно найти свои комнаты, устроиться.
Джастин нахмурился:
– Меня что, поселят в детскую? С младенцами?
– Милый, тебе четыре года…
– Уже почти пять!
Губы леди Клэр дрогнули в улыбке. С каким интересом, с каким сочувствием склонилась она к своему сынишке!