Чтобы удержаться на ногах, она обняла его за шею, пальцами коснувшись затылка, потом погрузила их в густые темные пряди. Поцелуй его сделался жестче: он властно погружал язык в рот Фебы, брал у нее все, что хотел, и она забылась, пошла ко дну в темном океане чувственного наслаждения.
Она уже побывала и женой, и матерью, и вдовой – и полагала, что как женщине ей больше учиться нечему, но Уэст Рейвенел опрокинул все ее представления о том, каким может быть поцелуй. Он целовался как тот, кто спешит жить, кто слишком поздно образумился, кто наконец встретил женщину, о которой мечтал. Ее тело в ответ молило о более близком, более интимном соприкосновении. Скользнув рукой вниз, он прижал ее бедра к своим – и это было так чудесно, что Феба едва не лишилась чувств. Она стонала, старалась прижаться как можно теснее к его мускулистому телу – такому твердому! Даже сквозь слои одежды она ощущала, как он возбужден, как неудержимо рвется к ней его мощное естество.
Феба с трудом оторвалась от его губ. Все ее тело сотрясала дрожь, казалось, оно больше ей не принадлежит. Она едва держалась на ногах. Думать не могла совсем. Уткнувшись лбом ему в плечо, она ждала, когда утихнет свирепая барабанная дробь сердца.
Уэст пробормотал какое-то ругательство, но постепенно ослабил объятия и успокаивающе погладил ее по хрупкой спине, а когда ему наконец удалось справиться с дыханием, хрипло произнес:
– Только посмей сказать, что это было «мило»!
Феба усмехнулась, все еще пряча лицо у него на плече.
– Не скажу. Это не было мило, это было… восхитительно. – Она подняла руку и погладила его по щеке. – Но повториться не должно.
Уэстон замер, обдумывая ее слова, затем коротко кивнул и, повернув голову, прижался губами к ее ладони.
Не раздумывая, она приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:
– Может, ты и испорченный, но поцелуи твои великолепны.
И бросилась бежать из его комнаты, пока еще могла.
Глава 14
Эви, герцогиня Кингстон, чудно провела день в поместье лорда Уэстклифа, на пикнике с тремя своими ближайшими подругами. С Аннабел, Лилиан и Дейзи она познакомилась давным-давно, во время первого своего лондонского сезона. В то время все они считались дурнушками и на балах в основном подпирали стены, вот и решили: вместо того чтобы соперничать за внимание джентльменов, не лучше ли поддерживать друг друга? Так и расцвела эта дружба длиной в жизнь. В последние годы им редко приходилось собираться вместе, особенно с тех пор, как Дейзи вышла замуж и начала жить на два континента. Подолгу оставаться в Америке было необходимо обоим: ему – как предпринимателю, ей – как успешной романистке, чьи книги печатались и в Лондоне, и в Нью-Йорке.
После целого дня, наполненного смехом, болтовней, воспоминаниями и планами на будущее, Эви вернулась в Эверсби в самом приподнятом настроении. Ей не терпелось поделиться с мужем новостями – например, рассказать, что герой романа, который сейчас пишет Дейзи, отчасти срисован с него!
– Эта мысль пришла мне, Эви, несколько месяцев назад, когда у кого-то за ужином зашла речь о твоем муже, – призналась Дейзи, промакивая салфеткой крошечное пятнышко на корсаже, оставленное ягодкой земляники. – Кто-то заметил, что Кингстон – все еще самый красивый мужчина в Англии, и как это несправедливо, что он вовсе не стареет. Лилиан сказала: а может, он вампир? И все засмеялись. А мне вдруг вспомнилась повесть «Вампир», вышедшая лет пятьдесят назад. Я решила написать нечто в этом роде, только более романтическое.
Лилиан с улыбкой покачала головой.
– Зря я твердила Дейзи, что никто не захочет читать любовный роман, где главный герой – вампир! Кровь… острые клыки… – Она вздрогнула и состроила гримасу.
– Он порабощает женщин харизмой и обаянием! – возразила Дейзи. – А еще он богат, красив и носит титул герцога, совсем как муж Эви!
– Учитывая все это, – заговорила Аннабель, и голубые глаза ее весело заблестели, – пожалуй, я бы простила ему пару дурных привычек.
Лилиан смерила ее скептическим взглядом.
– Аннабель, ты в самом деле готова смириться с мужем, который высасывает из людей жизнь?
Хорошенько над этим подумав, та уточнила:
– А насколько он богат? – и покатилась со смеху, когда Лилиан бросила в нее печеньем.
Вдоволь посмеявшись над забавами подруг, Эви спросила у Дейзи:
– Как ты назовешь роман?
– «Смертельные объятия герцога».
– Я ей предложила: «Герцог – заноза в шее», – добавила Лилиан, – но Дейзи считает, что такому названию недостает романтики.
Вернувшись в поместье Рейвенелов, Эви обнаружила, что ее ждет старшая дочь, которой не терпелось рассказать ей обо всех утренних событиях.