Феба инстинктивно взглянула вниз, и то, что увидела, не оставляло сомнений, что и правда ничего не обвисло, а находилось в полной боевой готовности. Во рту мгновенно пересохло: она разрывалась между неловкостью и острым любопытством.
– Выглядит… гм… тревожно.
– Я переживу.
– Тревожно для меня.
Щеки под ее прикосновениями напряглись: это Уэст безуспешно пытался спрятать улыбку.
– Если ты из-за этого переживаешь, не беспокойся: как только ты возьмешь в руки чертову бритву, все пройдет. – Помолчав, он добавил хрипловато: – Но… не надо. В смысле – не надо тревожиться. Если дойдет до… я позабочусь, чтобы ты была готова, и никогда не причиню боли.
Феба обвела кончиками пальцев его упрямый подбородок. Сколько сюрпризов преподносит жизнь! Еще недавно она не могла бы и представить себя с этим мужчиной, а теперь не представляет ни с кем другим. Отказаться от поцелуя с ним казалось ей таким же невозможным, как перестать дышать. Нежно коснувшись губами его губ, она прошептала:
– Я тоже никогда не причиню тебе боли, Уэст Рейвенел.
Взбив пену в фарфоровой миске для бритья, Феба нанесла ее на лицо подопечного помазком из барсучьего ворса. Уэст сидел неподвижно, по-прежнему откинув голову на спинку кресла, а она суетилась над ним. Но вот она открыла сверкающее лезвие и свободной рукой наклонила его голову под углом, и он напрягся.
– Не бойся, – сказала она мягко.
Большим пальцем натянув кожу на щеке, умелой рукой она провела лезвием вниз под идеальным углом в тридцать градусов. Несколько раз повторив это движение (о, эти восхитительные звуки!), она вытерла лезвие полотенцем, что перекинула через руку. Она не замечала, что Уэст задерживает дыхание, пока не услышала его громкий выдох.
– Мне остановиться?
Он не очень уверенно улыбнулся:
– Если тебе нравится этот звук…
– Еще как нравится! – воскликнула Феба и продолжила бритье: умело натягивала кожу на его лице и очищала от волос один участок за другим. Когда настало время перейти к шее, она повернула его лицом к себе и приподняла подбородок, но, заметив, что он стиснул подлокотники так, что побелели костяшки пальцев, сказала: – Разрешаю заглянуть ко мне в вырез сорочки.
Он ослабил хватку и с облегчением выдохнул.
Короткими аккуратными движениями Феба побрила ему шею, открыв гладкую, сверкающую, как медь, кожу, осторожно прошлась по линии челюсти и с восхищением заметила:
– Какой красивый подбородок! Ну разве можно это прятать?
Подождав, пока она уберет бритву подальше от его горла, Уэст заметил:
– Какое совпадение: я то же самое подумал о твоей груди.
– Нахал! – мягко упрекнула его Феба и переместилась на другую сторону. Когда и здесь шея и нижняя челюсть стали гладкими, словно у младенца, приблизила лицо к его лицу и оттянула нижнюю губу, обнажив зубы: – Сделай так.
Он с готовностью подчинился, и она начала осторожно брить участок под нижней губой. Пока водила бритвой вокруг его рта, ощутила, что Уэст полностью доверился ей, все его мышцы расслабились. Быть может, это нехорошо, но она испытывала острое наслаждение от всей этой ситуации, от того, что это огромное мощное тело целиком в ее власти. От ее внимания не ускользнуло, что за время бритья его желание ничуть не ослабло, и этим она очень гордилась. Проверяя, не осталось ли на лице небритых участков, она обнаружила шероховатости на челюсти слева и на щеке. Намазав эти места пенящимся мылом, еще раз провела бритвой против роста волос, затем смочила чистое полотенце в горячей воде, удалила следы мыла, кончики пальцев смочила розовым лосьоном и легонько помассировала чистую кожу.
– Вот и все! – весело объявила Феба, отступив на шаг, с удовлетворением взглянула на свою работу. По-моему, неплохо, а главное – ни единой царапины.
Уэст пощупал свой гладкий подбородок, затем встал и подошел к зеркалу.
– Даже лучше, чем смог бы я сам!
Обернувшись, он окинул ее вопросительным взглядом, но Феба, не догадываясь, чего он хочет, вскинула брови.
В два широких шага он оказался рядом, прижал ее к себе и впился в губы страстным жарким поцелуем. Она попыталась улыбнуться такому чисто мужскому способу выразить благодарность, но под давлением его губ это было невозможно. Руки его лихорадочно шарили по ее телу, гладили, сжимали, так плотно вдавливали бедра в свои, что она ясно ощущала его пульсирующее естество. Он оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями щеки и шею, упиваясь ее вкусом. Откинув голову назад, Феба чувствовала, как он целует ложбинку у основания ее шеи и ласкает языком.
– Спасибо! – прошептал Уэст, наслаждаясь нежностью ее кожи.