В таком зыбком и тревожном смятении она прошла в маленькую гостиную; стараясь избежать встречи с Джейсоном до тех пор, пока не сможет собраться. Она собиралась дать распоряжение, чтобы вывели ее верховую лошадь: удалившись от места их недавней близости, она хотела найти какое-то решение, но в этот момент возмущенный голос кузины Элизабет остановил ее на месте. Дверь между апартаментами была открыта, и она хорошо слышала этот неприятный голос.
– Как ты мог? Неужто то, как ты занимался любовью со мной, ничего не значит для тебя? Как мог ты быть со мной одну ночь и на следующую ночь бежать с другой?
– Элизабет, мы уже говорили с тобой об этом. Я не люблю тебя и никогда не любил. Я наслаждался твоим телом – а какой мужчина отказался бы от этого? Я никогда не скрывал этого. Но я не люблю никакую женщину!
Его голос звучал холодно. Кэтрин, не в состоянии шелохнуться, только дрожала, каждое слово разрушало и без того слабые иллюзии, его чувства к ней не глубже обыкновенной животной похоти.
– А ее ты любишь? – услышала она голос Элизабет.
– Не будь глупышкой! Я только что сказал, что не люблю никакую женщину, – отрезал Джейсон, голос его стал гневным, означая, что он готов на все, лишь бы избавиться от нее побыстрее.
Но Элизабет проигнорировала это предупреждение и снова закричала:
– Тогда почему же ты женился на ней?
– Потому что, – грубо рявкнул он, – пришло мне время обзавестись женой, а по случаю, и сыном, чтобы было кому унаследовать поместье. Твоя кузина молода и достаточно здорова, чтобы нарожать мне столько детей, сколько я пожелаю.
– Но я тоже это могу! – упрямо не унималась Элизабет.
– Нет, не можешь, – жестко отрезал он. – С Кэтрин я буду уверен, что мои сыновья это действительно мои сыновья, а не отродья того последнего мужчины, перед которым ты раздвинула свои ляжки.
Последовал какой-то вопль, послышался звук сильного шлепка. Затем Джейсон произнес ровным тоном:
– Я заслужил это. Но ты не должна была приходить сюда без приглашения и бросать нашу прошлую связь мне в лицо. И ты не имела права задавать вопросы о мотивах, почему я женился на твоей кузине. Я думаю, тебе лучше уйти. Ты уже достаточно сказала, и мне нечего добавить к нашему неприятному разговору.
– Это мы еще посмотрим! – злобно выпалила Элизабет. – Я вот думаю, что сделает молодая новобрачная, узнав о твоих хладнокровных мотивах, побудивших тебя жениться на ней? Я хотела бы также знать, понравится ли ей, когда до нее дойдет, что она просто племенная самка для производства маленьких Сэвиджей как наследников?.
Так вопрос не стоит. Ты сейчас же уйдешь отсюда и никогда, если тебе дорога жизнь, не будешь иметь никаких дел с моей женой! – Угроза в его голосе была столь ощутима, что Элизабет едва не задохнулась от гнева. После минуты молчания Кэтрин услышала, как хлопнула входная дверь.
Онемевшая, со спутанными мыслями, Кэтрин стояла в ледяном отчаянии, не имея сил даже шелохнуться. От самой мысли, что прошлой ночью Джейсон был с ней такой же, как с другой женщиной, она испытывала острую боль, а осознание того, что этой женщиной была Элизабет, ее собственная кузина, наполняло ее отвращением.
Дрожащей рукой она закрыла рот, чтобы сдержать подступающую тошноту, со стоном бросилась в свою спальню. Ее всю трясло, каждое подслушанное слово горело в мозгу. Она медленно опустилась на пол возле кровати. Воспоминание о том, что в это самое утро Джейсон занимался с ней любовью на этой самой кровати, почти задушило ее. Немедленно бежать! Зная то, что она теперь знала, она сойдет с ума, если он еще раз дотронется до нее! Она не вынесет этого! Лихорадочно окинув комнату взглядом, она остановила глаза на шкатулке с драгоценностями, все еще открытой с утра, – Жанна взяла оттуда для нее нитку жемчуга.
Глава 22
Сцена с Элизабет была отвратительной, и Джейсон невыразимо обрадовался, когда она хлопнула дверью. Проклятие! Ну и сварливая баба! Настоящая мегера! Он бы обошелся с ней иначе, если бы она не заявилась к нему как ангел мести. Никто не имеет права совать нос в его дела или выспрашивать, почему он выбрал именно эту жену. Меньше всего прав у Элизабет. Он вызвал звонком Пьера и распорядился, чтобы накрыли на балконе легкий завтрак. Он надеялся, что Кэтрин присоединится к нему, но когда этого не произошло, испытал легкое разочарование.
Малышка, должно быть, еще безмятежно спит, подумал он с нежностью. Представив лежащую Кэтрин, ее раскрытые розовые губы и разгоревшиеся от их любовных игр щеки, он едва не выскочил из-за стола. Прошедшая ночь превзошла все, о чем он только мечтал, будет невыносимо, если она снова превратится в воинственное, переменчивое создание. Она напоминала ему горячих, полуприрученных молодых кобылок, которые шарахаются прочь и сражаются с седлом так яростно, что каждый раз приходится все начинать заново. Смущенный мыслями о ней, он откинулся на спинку кресла, поглощенный видениями Кэтрин. Возможно, придется стряхнуть с себя это нежное настроение. Если он не возьмет себя в руки, то начнет вздыхать по собственной жене не хуже влюбленного мальчишки.
Подумав об этом, он развеселился и с нежностью, притаившейся в уголках его рта, принялся составлять записку спящей жене, а затем направился к Монро, чувствуя небывалый подъем и легкость во всем теле.
Он пробыл у Монро долго, до вечера. По его настоянию остался к ужину, и потом, как на крыльях, понесся к «Крильону». Первое подозрение кольнуло его, когда он увидел темные окна апартаментов Кэтрин. Нахмурившись, с зажженной свечой в руке, он вошел в ее комнату, где его встретила совершенная пустота. Гардероб стоял распахнутый, на вешалках не было одежды, исчезли вообще все признаки ее пребывания: на туалетном столике не было ни ее щеток, ни парфюмерии. Он тупо выдвинул один из ящиков комода розового дерева и не нашел там вещей, которые лежали здесь еще вчера вечером.
Внешне спокойный, с неприятной гримасой, искривившей рот, он стал рыскать по пустой комнате, словно голодный волк, идущий по запаху удирающего кролика. И нашел – невинную записку, лежавшую на полочке. Трясущейся рукой, словно уже зная ее содержание, Джейсон взял листок бумаги. Это было маленькое печальное письмо, которое ни в какой степени не отражало того отчаяния, в котором писала его Кэтрин.
Дорогой Джейсон!
Я оставляю тебя. Я не должна была ждать так долго, и я сожалею, что ты должен был жениться на мне. Не ищи меня – ты не найдешь. Я ухожу к кому-нибудь, кто позаботится обо мне. Не знаю точно, как оформляется развод, но думаю, что через некоторое время ты сумеешь развестись с женой, которая оставила тебя.
Я забираю все вещи, которые ты дал мне. Когда-нибудь расплачусь с тобой – когда-нибудь, много времени спустя, возможно, когда мы оба снова будем состоять в новом браке и вспоминать этот эпизод, как время, когда мы оба немножко сошли с ума.
Кэтрин Тримэйн.
С мрачностью, возраставшей с каждой прочитанной строчкой, Джейсон вглядывался в еще детский почерк. Когда наконец он дошел до подписи, его пронзила яростная боль. Он уже думал о ней как о своей жене, и только вчера, почти в этот самый час, дал ей свое имя. Как смела она написать Тримэйн! Она его жена! Кэтрин Сэвидж!
Нелогичность этой мысли даже не пришла ему в голову. Он должен найти ее – свою жену! Его женщину! Как могла она оставить его после прошлой ночи! Он готов был поклясться, что по своей воле она откликалась на его страстные призывы, она тоже владела им и получала от этого такое же наслаждение, как и он. Как посмела она его бросить! Он с горечью засмеялся. Подумать только! Он ведь начал радоваться тому, что женился на Кэтрин, начал верить, что это и есть та самая любовь, которая овладевает даже самыми умными людьми.
Что ж, маленькая леди-цыганка излечила его от этой дурацкой мысли. Чтобы смягчить жестокое потрясение, такое неожиданное и незнакомое, он стал припоминать каждый случай, когда она раздражала и злила его, начиная с того, что она сунула ему ведьму в постель, и кончая той сценой у Монро, когда выяснилось, что она скрывала свое происхождение. Он громоздил на ее голову одно преступление за другим, пока не уверовал, что задушил этот зародыш любви. Никогда он не признавался, даже себе, что она значит для него больше, чем любая другая женщина, когда-либо побывавшая в его постели. И к тому же она его жена! Ну хорошо, он непременно найдет ее и, если не свернет красивую шейку в первую же минуту, как выследит, он научит ее, нравится это ей или нет, и она останется с ним, ни о каком разводе не может быть и речи. Ни сейчас, ни когда-либо!