— Хладнокровное преступление для девятнадцатилетнего мальчика, вы не находите?
— Да. Гарри симпатичный, молоденький джентльмен, с мягкими манерами, но, по моим сведениям, он порочен. Теперь перейдем к другому вопросу, если принять во внимание все факты и внезапность его болезни, думаю, вы признаете, что она подозрительна и обоснованно вызывает предположение, что это с его стороны попытка уклониться от следствия.
— Кто его лечит?
— Доктор по имени Уотерс. Врач редко практикующий, по моим сведениям. Но без сомнения, он почувствовал свою значимость, будучи вызванным в Тройт Хилл. У них, кажется, нет семейного врача. Миссис Крейвен, с ее миссионерским опытом, сама является почти врачом и, если нет серьезных случаев, обходится своими силами.
— Я полагаю, его свидетельство о болезни было в порядке?
— Несомненно. И, словно чтобы подчеркнуть серьезность дела, миссис Крейвен сказала слугам, что если кто-нибудь из них боится заразиться, то может сразу же отправляться по домам. Некоторые горничные, я полагаю, воспользовались ее разрешением и упаковали вещи. Мисс Крейвен, деликатная девушка, была отослана со служанкой к друзьям в Ньюкасл, а миссис Крейвен изолировалась со своим пациентом в заброшенном крыле дома.
— Кто-нибудь узнавал, приехала ли мисс Крейвен в пункт назначения в Ньюкасле?
Гриффитс задумался.
— Не вижу необходимости узнавать такие подробности. Я не совсем понимаю вас. Что вы имеете в виду?
— О ничего. Не думаю, что это имеет большое значение, но возможно, может пригодиться. — Мисс Брук замолчала на мгновение, а затем добавила. — Теперь расскажите мне немного о дворецком, мужчине, чья зарплата была сокращена из-за увеличения жалования Сэнди.
— Старый Джон Хейлз? Он вполне достойный, почтенный человек, служил дворецким в течение пяти или шести лет у брата мистера Крейвена, когда тот был хозяином Тройт Хилла, а затем взял на себя эти обязанности и у мистера Крейвена. На его счет нет оснований для подозрений. Восклицания Хейлза, когда он услышал об убийстве, вполне достаточно, чтобы считать его невиновным человеком: «Старый идиот. Я не пророню по нему и слезинки, работая целый месяц без выходных.»
— Считаю, мисс Брук, виновный не посмеет сказать это.
— Думаете, нет?
Гриффитс уставился на нее. Он был немного разочарован в ней, может ее дар слегка преувеличен, если она не может увидеть такую очевидную вещь.
Вслух он сказал, несколько резко.
— Ну, я не одинок в своих мыслях. Никто не сказал еще ни одного плохого слова против Хейлза, а если бы и сделали это, то не сомневаюсь, он смог бы предъявить алиби без каких-либо проблем, потому что живет в доме, и к нему все хорошо относятся.
— Полагаю, сейчас дело Сэнди отправлено в суд?
— Да. Он пройдет после дознания, когда все возможные доказательства будут собраны.
— На следствии было заявлено, что на земле следы ног нигде не обнаружили?
— Долгая засуха, которая у нас была, исключает возможность обнаружения следов, не говоря уже о том, что домик Сэнди окружен гравием, вокруг него нет клумб и травяных бордюров. Послушайте, мисс Брук, не тратьте время на домик и его окрестности. Каждый факт по этому вопросу был снова и снова перепроверен мною и моим начальником. Мы хотим, чтобы вы пошли в дом и сосредоточили внимание на комнате больного Гарри и узнали, что там происходит. Что он делал вне дома в ночь на шестое. Хотя не сомневаюсь, что смогу это выяснить сам. Итак, мисс Брук, вы задали мне вопросы, на которые я ответил настолько полно, насколько это было в моих силах. А теперь ответьте на один вопрос, так же честно, как ответил на ваши? У вас были самые подробные сведения о состоянии комнаты Сэнди, когда полиция вошла в нее утром после убийства. Без сомнения, в настоящий момент вы можете все это представить в своем воображении — кровать на боку, часы верх тормашками, постельное белье в дымоходе, маленькие вазы и украшения, выстроены прямой линией по направлению к двери.
Лавдей кивнула.
— Очень хорошо. Теперь будьте любезны сказать, о чем говорит эта сцена, что приходит на ум, прежде всего?
— Она напоминает комнату непопулярного первокурсника Оксфорда после набега на нее молодежи, — быстро ответила Лавдей.
Мистер Гриффитс потер руки.
— Совершенно верно! — воскликнул он. — В конце концов, я вижу, что мы едины в этом вопросе, несмотря на несущественные разногласия, касающиеся мелочей. Подобно инженерам, которые прокладывают туннель с разных сторон в Альпах, мы тоже встретимся в одной точке и пожмем друг другу руки. Кстати, я договорился о ежедневном общении между нами через мальчика — почтальона, который забирает письма из Тройт Хилла. Он заслуживает доверия, и любое письмо, которое вы ему дадите, попадет в мои руки в течение часа.