— На мгновение я снова стал молодым. Влез в его комнату, луна сияла в окне, а я вспомнил о своих старых студенческих днях, о том, как мы студентами забавлялись в Пембруке, и перевернул в доме все…
Старик резко остановился и сделал шаг к Лавдей.
— Больше всего жаль, — сказал он, внезапно понизив свой высокий возбужденный тон до низкого тона жалкого человека, — что старик упал беззвучно.
Здесь мистер Крейвен приблизился еще на один шаг.
— Интересно, — сказал он, затем снова прервался и подошел вплотную к Лавдей.
— Мне только этот момент пришелся по душе, — сказал он, приблизив губы к уху Лавдей, — а, правда ли, что женщина в смертельной агонии была бы гораздо более склонна к высказыванию элементарного звука, чем мужчина.
Он поднял свой молот, и Лавдей подбежала к окну и была подхвачена снаружи тремя сильными парами рук.
— Мне казалось, что это мое последнее дело — никогда раньше я не спасалась бегством! — сказала Лавдей, когда стояла, разговаривая с мистером Гриффитсом на платформе Гренфелла, ожидая поезда, который отвезет ее обратно в Лондон. — Кажется странным, что никто прежде не сомневался в здравомыслии старого джентльмена, полагаю, наверное, люди так привыкли к тому, что он эксцентричен, что не заметили, как это перешло в безумие. Его хитрость, очевидно, помогла остаться ему вне подозрений на следствии.
— Возможно, — задумчиво сказал Гриффитс, — что он совершенно не заметил, как пересек очень тонкую грань, отделяющую эксцентричность от безумия вплоть до убийства. Волнение, связанное с раскрытием преступления, может и свести его с ума. Теперь, мисс Брук, у нас ровно десять минут, прежде чем ваш поезд подойдет. Я был бы очень вам признателен, если бы вы объяснили мне кое-что, это представляет для меня профессиональный интерес.
— С удовольствием. Задавайте вопросы по порядку, и я отвечу.
— Ну, тогда, во-первых, почему вы стали подозревать старика?
— Отношения, которые существовали между ним и Сэнди, казались мне слишком странными с одной стороны, а с другой — крепкими. Кроме того, деньги, выплаченные Сэнди во время пребывания г-на Крэйвена в Натале, на мой взгляд, были неприятным напоминанием о «шантаже».
— Бедное, жалкое существо! Я слышал, что, в конце концов, женщина, на которой он женился в молодые годы, вскоре умерла от пьянства. Не сомневаюсь, однако, что Сэнди, зная об этом, усердно продолжал шантаж, даже после второго брака своего господина. Теперь еще вопрос: откуда вы узнали, что мисс Крейвен изображала больного брата?
— Вечером в день моего приезда я обнаружила довольно длинную прядь светлых волос в камине моей комнаты, в которой, как оказалось, обычно жила мисс Крейвен. Мне вдруг пришло в голову, что молодая женщина отрезала себе волосы и что должен быть какой-то мощный мотив, чтобы пойти на такую жертву. Подозрительные обстоятельства, связанные с болезнью ее брата, вскоре дали мне такой повод.
— А..! Дело с брюшным тифом было гениально придумано. Итак, слуги в доме думают, что мастер Гарри наверху заболел и лежит в постели, а мисс Крейвен уехала к друзьям в Ньюкасл. Молодой человек получил фору в течении часа после убийства. Его сестра, отправленная на следующий день в Ньюкасл, уволила там свою служанку, как я слышал, за ее просьбу поселиться в доме друзей, и отправила девочку домой на праздник, а сама вернулась в Тройт Хилл посередине ночи, пройдя пешком пять миль от Гренфелла. Без сомнения, мать открыла ей одно из этих внешних окон, девушка отрезала волосы и легла в постель, изображая больного брата. Мисс Крейвен и Мистер Гарри очень внешне похожи, и в затемненной комнате легко понять, что доктор, лично незнакомый с семьей, легко мог быть обманут. Теперь, мисс Брук, вы должны признать, что со всем этим тщательно продуманным придирками и двусмысленными делами было вполне естественно, что мои подозрения должны решительно продвинуться в этом направлении.
— Понимаете, я видела это все это в другом свете. Мне показалось, что мать, зная о злобных наклонностях своего сына, поверила в его вину, несмотря на, возможные его уверения в невиновности. Вероятно, сын, вернувшись, домой после того, как заложил антиквариат, встретил старого мистера Крейвена с молотком в руке. Понимая без сомнения, что, не обвинив отца, он сам попадет под подозрение, юноша предпочел сбежать, чем давать показания на следствии.