— Не будете ли вы любезны, сообщить мистеру Эммету, — попросил мистер Дайер, обращаясь к мужчине, — что джентльмен снаружи хочет поговорить с ним.
Мужчина кивнул и вошел в офис. Когда дверь открылась, было видно, что пожилой джентльмен сидит за столом, пересчитывая деньги. По правую руку от него, за столом, на котором лежали кучки серебра и пенсов, сидел молодой привлекательный мужчина, по виду похожий на джентльмена. Выслушав сообщение, он кивнул и приветливо улыбнулся кэбмэну.
— Я на минуту, — сказал он своему коллеге за соседним столом, встал и пересек комнату, направляясь к двери.
Но закрыв дверь, он оказался в окружении трех крепких мужчин, один из которых сообщил ему, что у него ордер на арест Гарри Эммета по обвинению в ограблении в Крейген-Корт, и чтобы он «лучше шел спокойно, потому что сопротивление бесполезно».
Эммет убедился в этом, пытаясь сбежать. На мгновение он стал смертельно бледным, потом пришел в себя.
— Будьте любезны забрать мою шляпу и пальто, — сказал он высокомерно. — Не понимаю, почему я должен замерзнуть до смерти, только потому, что другие люди сочли нужным вести себя глупо.
Ему принесли шляпу и пальто и отвели в экипаж в сопровождении двух сотрудников.
— Позвольте мне сказать вам, молодой человек, — сказал мистер Дайер, закрывая дверь экипажа и смотря на Эммета. — Не думаю, что преступление оставлять черный саквояж на пороге старой служанки, но если бы не он, вряд ли мы вышли на вас.
Эммет ответил не раздумывая. Он иронически приподнял шляпу, обращаясь к мистеру Дайеру.
— Возможно, вы слишком мягки, папаша. Если бы я был на вашем месте, то сказал бы: «Молодой человек, вы справедливо наказаны за свои проступки, вы всю свою жизнь обманываете своих соплеменников, и теперь они обманули вас».
Обязанность г-на Дайера в тот день не закончилась передачей Гарри Эммета в местную тюрьму. Необходимо было провести обыск помещений, и это принесло результат. Около трети украденных украшений было найдено там, и из чего сделали вывод, что сообщники все поделили на троих.
Письма и различные бумаги, обнаруженные в комнатах, в конечном итоге привели к поимке сообщников, и, хотя леди Катроу потеряла большую часть своих ценностей, ее в конечном итоге удовлетворило сознание того, что каждый из воров был осужден и получил по заслугам.
Только около полуночи мистер Дайер оказался в поезде вместе с мисс Брук, и у него было время, попросить объяснить ее цепочку рассуждений, которые соединили черный саквояж с незначительным содержанием, с крупной кражей ценных украшений.
Лавдей объяснила все это, легко и естественно, шаг за шагом в своей обычной методичной манере.
— Читая статьи, я заметила, что разные люди в один и тот же день, в одной и той же газете рассказывали об одном и том же, но каждый по-своему, но не один из них не обратил внимания на артистизм и радость исполнителя. В то время как все согласны с множеством причин, толкающих человека на преступление, очень немногие обращают внимание на характер преступника. Мы думаем, что он пришел в этот мир с кучей убийственных причин под мышкой, но не можем представить, что он может совершать преступление весело, с азартным блеском в глазах. Так радуются честные люди, увлеченные своей работой.
Здесь мистер Дайер слегка хмыкнул. Это могло выражать и согласие, и несогласие.
Мисс Брук продолжила:
— Конечно, смехотворность письма, найденного в сумке, была очевидна даже для случайного читателя, но для меня пафосные фразы этого письма звучали странно знакомо, я слышала или читала их где-то, в этом я была уверена, хотя не могла сначала вспомнить где. Они звенели у меня в ушах, и совсем не из пустого любопытства я отправилась в Скотланд-Ярд, чтобы увидеть сумку и ее содержимое, скопировать с помощью кальки письмо и надпись на сейфе. Когда я обнаружила, что образец почерка надписи совпадает с образцом почерка письма, найденного в саквояже, то уверилась в том, что владелец сумки не был автором письма, возможно, саквояж и его содержимое были украдены с какой-то железнодорожной станции для какой-то определенной цели, и эта цель была достигнута. Укравший решил распорядиться им самым быстрым способом, который пришел ему на ум. Началось все с намерения сбить полицию со следа, но неудержимый дух веселья побудил преступника оставить саквояж на пороге старой служанки, но тут он перестарался, и письмо, которое должно было быть печальным, стало комичным.